— Ты скоро познакомишься с моей подругой Мэгги. Она долго жила в другой стране, а теперь вернулась.
— В Канаде?
— Нет, в Англии.
Дженни поглядела на меня недоверчиво. Не говоря ни слова, она опустилась на колени и принялась изучать большой гладкий камень, подходящий для подписи.
— Здесь?
Дочка указала место у самой земли, но я предложил сделать надпись немного выше. Дженни согласилась. Я принялся за работу, а она села на камень, достала из рюкзака флягу и отпила немного. Потом посадила рядышком кукол и сказала, что надо подождать, не вернутся ли бабочки. Я выбил имя Дженни на камне долотом. Получилось не так сногсшибательно, как у Росса, но вполне достойно. А Дженни и вовсе пришла в восторг. Она спросила, пойдем ли мы еще на болото, а я пообещал, что пойдем.
Я уселся на землю, привалившись спиной к большому камню. Дженни терпеливо ждала появления бабочек. Сидела, чинно сложив руки на коленях, и завороженно глядела на деревья.
33
Сначала Мэгги отказывалась идти со мной на день рождения Марка. Ей хотелось избежать толпы, любопытных взглядов и навязчивых вопросов. Я возразил, что на чужом празднике нетрудно затеряться.
В конце концов Мэгги согласилась. Мы пришли около семи, когда почти все гости были в сборе. Едва мы успели войти во двор, мимо пулей пронеслись двое детей, мальчик и девочка. Я вспомнил о Дженни и о том, как она огорчилась, узнав, что не может пойти на праздник с нами.
Дарла встречала гостей в дверях. На ней было элегантное черное платье, а прическа и макияж выглядели безупречно, словно их сделали секунду назад.
— Джонни, дорогой, как я рада тебя видеть! — Она обняла меня, потом радушно приветствовала мою спутницу: — Ты ведь Мэгги Берк? Ну да, у тебя отцовские глаза. Великолепно выглядишь, дорогая. Чувствуй себя как дома. Добро пожаловать!
Дарла провела нас в гостиную. По пути Мэгги украдкой подмигнула мне и шепнула: «Ты как, норм?» Я кивнул, она хихикнула и пихнула меня локтем.
Мне пришлось поздороваться с десятками людей; у Марка было полно друзей в Карнивал-Фолс; кого-то из них я считал и своими друзьями, с другими встречался дай бог раз в год. Мне попались по меньшей мере три женщины с младенцами на руках. Детей на празднике было едва ли не больше, чем взрослых. Полдюжины официантов сновали среди гостей, разнося напитки и бутерброды. Внезапно перед нами вырос один из них с пирамидой из бокалов шампанского на подносе. Мэгги взяла бокал, а я деликатно заметил, что не дружу со спиртным. Официант мгновенно понял намек и пообещал предупредить коллег о моих предпочтениях.
— Представляешь, — сказал я Мэгги, — в большой компании меня совсем не тянет на выпивку.
Мы решили устроиться в саду, подальше от толпы, но улизнуть не успели — злой рок столкнул нас с Леной. Она кинулась ко мне, изображая непомерный восторг, расцеловала Мэгги, которую видела первый раз в жизни, и безо всякого перехода принялась рассказывать, как они с Дарлой чудесно провели время в Нью-Йорке. Она тарахтела как пулемет, не давая никому вставить даже междометие. Несколько лет назад я сходил с Леной на свидание, и это был кошмар.
— Ты видела Марка? — наконец перебил я, заметив отчаяние в глазах Мэгги.
Лена огляделась по сторонам и впала в глубокую задумчивость, как будто я попросил ее решить задачу по высшей математике.
— Что-то его давно не видно.
— Он наверняка в саду.