Весь этот ад в их маленькой семье начался, когда Ларисе исполнилось двадцать лет. Слепота начала настигать сестру в самом расцвете юности. Местные врачи диагностировали у Ларочки катаракту, хотя считается, что это тяжелое заболевание характерно для стариков. Но, увы, сестра попала в тот небольшой процент молодых людей, которые заболевают этой страшной болезнью. Когда врачиха в местной поликлинике провела все анализы, то ее приговор был однозначен: «Только операция. И срочная. Иначе Лариса полностью потеряет зрение».

Жанна хорошо запомнила взгляд сестры в тот день. Это был взгляд обреченной на смерть девушки. Без надежды на нормальную и полноценную жизнь, на любовь и свою семью. Но надежда все же была и тогда, собрав все имеющиеся в доме деньги и продав доставшиеся в наследство от матери драгоценности, они с бабушкой оплатили операцию сестры в дорогущей платной клинике в столице, да еще одожили денег на благодарственную мзду профессорше, которая будет оперировать Ларису.

Ждать самой операции пришлось долго, почти три месяца. Бедная сестра вся извелась. Она часто плакала, забросила учебу в институте и почти не выходила из дому. И когда наступил день операции, Лариса была страшно напугана. Она постоянно задавала один и тот же вопрос: «Жанночка, ты уверена, что все будет хорошо? Все будет хорошо?» И она с наигранным оптимизмом отвечала: «Не волнуйся, сестричка. Все будет не просто хорошо, а отлично. Здесь классные специалисты». Но беспричинная тоска сжимала сердце и жалость к сестре рвалась наружу. И стоило больших усилий держать себя в руках, улыбаться, ободрять бедную сестру и не показать, как страшно ей самой.

Когда операция завершилась они с бабушкой шли по безлюдному почти стерильному коридору клиники, тихо переговариваясь между собой. Они страшно волновались и за пустой болтовней старались скрыть свой страх перед окончательным вердиктом врача. Они робко постучали в дверь ординаторской, а когда вошли, то увидели сидящую за столом профессоршу, невзрачную женщину лет пятидесяти.

– Доктор, миленькая, как прошла операция? – выдохнула бабушка, не спуская тревожных глаз с профессорши.

– Не волнуйтесь. Операция Ларисы прошла успешно. Вам не о чем волноваться. Правда, потребуется некоторое время на ее восстановление после операции. Но все плохое уже позади.

– Слава тебе господи! – облегченно перекрестилась бабушка. Но Жанна вдруг ясно осознала, что профессорша лжет. И лжет самым беззастенчивым образом.

– Вы говорите правду? Осложнений правда не было?

– Нет, – ответила врач, старательно отводя взгляд в сторону.

– Спасибо вам, милая, – проговорила бабушка и боязливо положила конверт с деньгами на стол врача. Та быстро смахнула конверт в ящик стола и поднялась с места. Разговор был окончен.

А потом начался сущий ад. Бедная Ларочка перенесла еще одну операцию, но зрение все ухудшалось, а осложнения следовали одно за другим. Лариса передвигалась по дому с трудом и ее взгляд был направлен только в одну сторону. Она больше не делилась своими переживаниями, не плакала и не жаловалась на судьбу. Она словно окаменела в своем горе и все дальше отдалялась от близких людей и подруг. И наступил тот роковой день, когда бедная сестра решила расстаться с жизнью. И вот теперь они обе в психушке. Одна на больничной койке, а вторая выносит говно за другими сумасшедшими, чтобы быть поближе к сестре и облегчить ее страдания.

Но сегодня радует то, что вчера на обходе заведующая сказала, что психическое состояние сестры улучшается, а значит можно готовиться к третьей и последней операции сестры. И на этот раз все будет хорошо.

Вот, наконец, и ее остановка. Жанна легко выпорхнула из маршрутки. Рабочий день, как и всегда будет длинным и тяжелым. Но это все ерунда по сравнению с тем, что появился проблеск надежды на то, что все может измениться к лучшему и Ларочка обретет счастье, которого достойна более чем кто-либо на этой земле. И внутренний голос не обманывает. Скоро все снова станет хорошо, и сестра сможет покинуть этот скорбный дом. Навсегда. А вместе с сестрой уйдет и она, и больше не будет нести на себе груз печали и сострадания к этим бедным женщинам, с которыми судьба поступила так несправедливо. Впрочем, как и с ее сестрой.