— Что, если она не вернется, Лиам? — спросил он.

Поднявшись, я приготовился повесить трубку, я не хотел об этом думать.

— Лиам, пожалуйста, сядь обратно, — сказал он.

Но с меня хватит. Я отвернулся от него и посмотрел в сторону охранников.

— У Итана ушная инфекция.

Это было так, словно кто-то бросил меня в ледяную глыбу. Повернувшись к нему лицом, я попытался придумать, что сказать.

— У Итана ушная инфекция, вот почему твоей матери здесь нет. Она была с ним всю прошлую ночь в надежде уложить его спать, — добавил он.

— Вы звонили его врачу? С ним все в порядке? Какие лекарства вы ему даёте? Когда он заболел? Мама была здесь вчера, и она не сказала…

— Он в порядке, Лиам, дыши. Младенцы болеют ушными инфекциями. На это больно смотреть, но с ним все будет в порядке. Между всеми членами семьи, бедный мальчик сейчас, вероятно, плачет, потому что у него не может быть ни минуты покоя.

Дыши, — как будто это было так просто.

Обхватив голову руками, я попытался успокоить свое чертово сердце. Но это было вне моего контроля. Я хотел увидеть его. Была настоятельная, болезненная потребность увидеть его лицо. Не было никакого дерьма, которое можно было бы извергнуть или попытаться сохранить лицо, это причиняло боль. Было больно сознавать, что меня не было рядом с ним. Мне было больно сознавать, что он, возможно, не знает меня. И что хуже всего, мне было больно сознавать, что я подвел его; не защитив его мать, я подвел его.

— Лиам…

— Я в порядке, — откашлялся я, когда сел немного прямее. — Пока он в порядке, я в порядке. И с ним все в порядке, верно?

Он грустно улыбнулся и кивнул.

— Сынок, если бы он не был в порядке, я бы не тратил на тебя время. Он счастлив и здоров, и у него твои глаза. Точно такие же зеленый.

Я помолчал мгновение, прежде чем кивнуть.

— Каллахан, время вышло, — сказал офицер позади меня.

Уставившись на моего отца, он одарил меня взглядом, которым он обычно посылал мне в детстве. Как будто он пытался прочитать сложную книгу на неизвестном языке.

— Она вернется, — прошептал я. — Называйте меня сумасшедшим, глупым или просто помешанным. Но я знаю ее. Несмотря на призывы разума, я все еще люблю ее и верю, что она вернется.

Тварь № 1 и Тварь № 1 подошли ко мне и повели к знакомому ряду камер. Я не хотел ни с кем больше разговаривать, я не хотел ничего делать. Каждый раз, когда я видел свою семью, мне казалось, что от моей души отвалился еще один обломок. Каллаханы не должны были сидеть взаперти, плохие вещи случались, когда ты пытался удержать монстра в клетке.