— А чего — ха-ха. Сатрап и есть: присягал…

— Да ладно, брось ты, — ротмистру на миг показалось, будто доктор пытается отыскать на столе, взглядом и рукой, несуществующую баклажку водки — чтоб, значит, развести по кружкам. — Сражаться с врагами страны и сажать противников режима — есть разница? По мне — так очень даже есть!

Вот, для примера, — внезапно рассмеялся он, — не далее как вчера приходил к нам в Университет твой коллега, из Топографической службы. Желал получить неофициальную консультацию: как изготовить в домашних условиях — ты только послушай! — серебряные пули…

«Вот это номер!..» — ахнул про себя ротмистр, и с видимой досадой бросил:

— Совсем молодежь квалификацию потеряла: легенду уже сочинить ленятся… Долговязый такой, застенчивый парень студенческой внешности?

— А вот и нет! Серьезный мужик, за тридцать, из остзейских немцев; представился «майором Петровым» — ну, нешто мы не понимаем!

— Ну и как консультация?

— По первому разряду! Растолковали ему и про гальванотехнику, и про реакцию серебряного зеркала. Потом спросили, шутки ради, не требуется ли ему филолог — рассказать про легенды об оборотнях; оказалось — да, очень кстати! Ну, отвели его к филологам — немало подивившись, конечно, широте интересов нашей разведки… Но я тебе к чему это всё рассказывать стал? К тому, что будь он не из ваших, а из голубеньких — черта с два ему бы на вопрос «Который час?» ответили, какие там профессиональные консультации. Репутация-с!..

Да уж, репутация… Страшная сила и страшная штука. Это чистая правда: задумай «майор Иванов-Петров» заявиться в ту университетскую среду в истинном своем, лазоревом, обличье, ему на вопрос «Который час?» может еще и ответили бы, сквозь зубы, но уж на вопрос «Как мне найти NN?» — точно послали бы в другую сторону, а сами кинулись бы со всех ног предупредить того NN: «Тебя жандармы ищут!!» А ведь голубенький майор-полковник в данном конкретном случае ловит именно что «врагов страны», а не «противников режима», причем, судя по ряду признаков, делает это поперек собственного начальства, и рискует при этом уже не карьерой, а — рассудительной своей немецкой головой… Трагично — откуда ни глянь.

— Спасибо, Алекс. Задолжал я тебе в очередной раз, неоплатно.

— Да, было бы забавно свести суммарный баланс наших с тобой «неоплатных долгов» друг дружке, ей-богу!.. Ладно, сдается, что вон тот костюм тебе подойдет в самый раз: будешь у нас «как денди лондонский одет», ха-ха! Под размер напарника твоего у меня вряд ли что сыщется, извини… Кстати, пора б мне его сменить на кухне — последить за чайником, ха-ха. Как соберетесь уходить — свистните: я выйду с вами через черный ход, со своим ключом.

Критически оглядев обмундирование напарника, явившегося с кухни протирая украдкой сонные глаза, ротмистр остался крайне недоволен. Извлеченный из котомки давешнего босоногого попрошайки наряд — тот самый, что был на парнишке в Том Доме, и в котором, надо полагать, коллеги забрали его из особняка на Морской, или откуда там (…а кстати — откуда? это важно! впрочем, это всё — потом…) — так вот, наряд тот был настолько «нестоличным», насколько это вообще возможно, и тянул просто-таки на особую примету. Денег (из выпотрошенной им по пути Командоровой захоронки, одной из трех) у них было более чем достаточно, но наследить ночной покупкой новой одежды было боязно, а тратить на такое переодевание еще один контакт — жалко.

— Пройдись-ка по комнате, до окна… повернись… еще разок… Эх, черт — хорошо ведь, но слишком уж лежит на поверхности!..

— О чем вы, Павел Андреевич?

— Из тебя вышла бы изумительная девчонка! Но им, к сожалению, это тоже наверняка придет в голову: слишком очевидно…

— Ну спасибо вам, дядя Паша! — надулся парнишка.

— Да не за что, племянник! Такая уж у тебя конституция.

— Что — у меня?

— Ну, телосложение, манера двигаться… стой-стой-стой! — оперативное решение, как водится, пришло к нему внезапно, как раз при взгляде на алексов аглицкий костюм.

— Так! Есть укрытие, где мы будем в безопасности, практически в полной. Но есть и загвоздка: там очень не любят посторонних, и если в нас распознают чужаков — это может для нас плохо кончиться… совсем плохо. Идти туда надо непременно вдвоем, чтоб каждый сыграл свою роль. Если ты готов, можем рискнуть.