— Мое правительство заинтересовано в военной помощи на море, в преддверии обострения международной обстановки. Вы не подняли никакого флага. Отчего бы вам не поднять наш?

Ничего себе ребята подготовлены, на ходу подметки рвут! Вот это я понимаю, скорость реакции и понимание политического расклада. Только на борт влез, еще ноги не вытер — и уже вербует. Простенько так, по-лейтенантски. А что стесняться: и черти тоже снятся!

То есть, изменение истории здесь начнется с отмены Фолклендской войны. Десяток моих ракет по каким-нибудь мертвым скалам всем продемонстрирует чего надо, англичане поостерегутся влезать. И Аргентина просто заберет Фолкленды себе. Переименует в Мальвинские острова…

И “железная леди”, не испугавшаяся выслать семьдесят советских дипломатов, просто так утрется? Да ладно! Маргаритка наша Тэтчер скорее тактическим ядерным зарядом приложит — что даже для корабля Тумана, кстати, не подарок. А уж как мне земляне-то спасибо скажут…

Может, логичнее наоборот: идальго напугать покрепче, чтобы они даже не высаживали никого и вовсе не начинали чертову колбасу?

— Сеньор лейтенант, я готов принять лицо, уполномоченное вашим правительством для переговоров. Запомните пароль: два, ноль, четыре, восемь, три, ноль. Повторите.

— Двести четыре восемьсот тридцать?

— Именно. Прилетайте хоть завтра, только пилота берите настоящего. Вертолет я приму вот прямо сюда, на крышу ангара, где вы сейчас находитесь. Не смею задерживать, желаю успешно вернуться в порт.

Нет, все-таки выучка у них отменная. Лейтенант всего лишь двинул горизонтально ладонью — вмиг вся восьмерка ссыпалась по своим лесенкам в катер. Я подождал, пока спустится сам лейтенант, который капитан — и развоплотил фальшборт в тех местах, где на нем висели четыре кошки. Якоря, понятное дело, упали вниз.

Ну а чего они ждали? Сопли на борту терпеть?

— … Разумеется, нет! Никоим образом сего вытерпеть невозможно!

Ангар освещен целой потолочной панелью, вполне привычным бело-золотым светом. Непривычные тут самолеты, по случаю переговоров сдвинутые к стенам — сверкающие, гладкие, маленькие, без четко выделенных крыльев. Аккурат реквизит к следующим “Звездным Войнам”. А еще непривычно полное отсутствие разметки, маячков, дверей, приставных лесенок — всего того, что помогает обслуживать самолеты людям.

Людей в гулком ангаре всего двое, и расположились они за округлым тонконогим столиком, на столь же хрупких стульях в стиле какой-то там супермодной дизайнерской коллекции. Первый переговорщик — личный посланник диктатора Аргентины, генерала Леопольдо Фортунато Галтьери Кастельи… Длинно? А у посланника имен еще больше. Сеньор происходит аккурат из фильма про викторианскую эпоху. Благородная седина, скупые и точные жесты, даже негодование выражает с тщательно взвешенной сдержанностью. И не скажешь, что горячий идальго. Где там дуэли разрешены, если оба участника записаны донорами органов? А, в Парагвае. Так ведь от Аргентины, считай, через дорогу.

Второй переговорщик — моряк с загадочного линкора. Молодой мужчина ростом самую малость выше среднего, с неоплывшей еще фигурой, с необветренным пока лицом. Разумеется, лихо сидящий черный морской мундир, конечно же, сверкающие туфли, без сомнения, золотые полосы на рукаве — даже адмиральский завиток в наличии. Только глаза собеседника не молодые совсем. Темно-синие, мрачные и нечеловечески спокойные.

И вот седой идальго показывает высшую степень ярости: на спичечный коробок приподнимает над столом сухие сильные кисти, в которых легко представить шпагу. Но жест настолько выверенный, что никакая итальянская экспрессия рядом не лежала.

— Англия захватила Гибралтар. Англия отобрала у нас Мальвинские острова! Неужели она полагает, что это можно стерпеть?!… Кстати, сеньор, вы так и не представились, — выговорившись, аргентинец опускает кисти на столик, — а воспитанные люди представляются.

— Значит, я не воспитанный.

Собеседник растягивает губы в неприятной улыбке:

— Или не человек. Понимайте, как вам больше понравится.

Идальго возмущенно кривит рот, но собеседник поднимает правую ладонь: