– Подожди немного. – Уверил он спокойно, – после того, как увидишь мое объяснение, ты вольна будешь делать всё, что тебе заблагорассудится. Я не стану возражать и приму любое твое решение.

Я скептически сощурилась:

– Любое?

Кир серьезно кивнул. Его присутствие действовало меня как гипноз, выводило из строя, сводило с ума. Но он не должен был об этом знать. Поэтому я лишь передернула плечами и отвернулась к окну. А что мне оставалось делать? Иного выбора он не оставил.

Время проплывало мимо нас, и за окном экипажа забрезжил робкий рассвет. Я впервые обратила внимание на окружающую действительность. И посмотреть было на что.

Вдоль мощеной гладкими светлыми камнями дороги, по которой мы двигались, горели маленькие частые огоньки, празднично освещающие путь, словно взлетную полосу. А за ними… За огоньками вдоль дороги росли цветы, я бы сказала даже это было цветочное море. Широкая лента ландышей. Крошечные белые бусины приветливо кивали мне с обочины, выглядывая из-за широких листьев. Представляю, какой там должен быть аромат… М-м-м.

Где мы? Неужели это и есть та самая Северная земля?

Здесь тоже было множество зелени и в основном сосновые деревья, но они были совсем небольшими, явно недавно посаженными. И практически всё пространство было покрыто цветущими растениями: длинными плетями мальв, кустами пионов и лаванды, а кое-где виднелись даже одуванчики. И это только те цветы, что я узнала, большинство же остальных мне были даже незнакомы. Периодически среди всего этого цветочного разнообразия вырастали ухоженные светлые домики, виднеющиеся из-за аккуратных заборчиков. Также мы проезжали красивый каменный мост над заросшей кувшинками рекой, окруженной живописными каменистыми берегами, и поля, бескрайние пространства подсолнухов, пшеничных колосьев, ржи, и других незнакомых, но приятных взгляду культур. Ведь пшеница означает хлеб, и значит голод с таким изобилием в этих Северных землях местному населению точно не грозил. Кто-то отлично об этом позаботился.

Я покосилась на самодовольно усмехающегося Кира, и поняла, что, скорее всего, это именно его рук дело. Ведь совсем недавно Рик, вернувшийся с Севера, поделился, что это Инквизитор привел в порядок эти земли настолько, что у его бывших жителей возникла неплохая мотивация вернуться из Белых Холмов в свои давно покинутые дома. Чтож, нельзя отрицать, выглядело, мягко говоря, впечатляюще… И глядя на всю эту красоту, безоговорочно верилось в то, что все те люди, для которых еще вчера этот человек был Зверем, добровольно вернулись обратно, теперь уже под его крыло и покровительство. Ведь это он снова подарил людям дом и надежду на светлое завтра.

Мы пересекали очередное поле, полное подсолнухов, и в этот самый момент из-за края горизонта показалось солнце. Я сощурила глаза на полоску ослепительного света, щедро расплескавшего лучи по вмиг ставшему акварельно-розовым рассветному небу и по тысячам собственных маленьких растительных копий, во множестве обративших свои круглые лучистые головы к звездному собрату, и восхищенно выдохнула. Как же здесь красиво… Безумно, восхитительно, до слез красиво… И что-то внутри меня постепенно расслабилось, оттаяло и потеплело. Красота лечит. И сейчас я в полной мере испытывала это на себе.

Посреди бескрайнего, наполненного цветами пространства торчало знакомое одинокое дерево. Оно выглядело просто огромным, контрастно выделяясь на фоне рассветного неба. Если память мне не изменяла, именно на него мы тогда приземлились с Алесом, после полета на драконе. Именно с высоты этого монструозного дуба правитель демонстрировал мне «творчество» Инквизитора. Что ж… теперь тут не было пепелища, вместо этого тут росли подсолнухи, деревья, цветы и стояли новые дома.

Спустя несколько минут, экипаж въехал в каменную арку, и я увидела странно знакомый двор в кружении все тех же невысоких сосен. Это… Это же… Я изумленно огляделась. Точная копия того самого дома, где мы с Киром впервые… Копия его дома в Лебяжьем.

Трехэтажный коттедж из темного камня с большими затемненными панорамными окнами и широкой каминной трубой возвышался посреди приятной глазу изумрудной лужайки, а вдали блестела полоска воды…Море… Но ни заборов тебе, ни колючей проволоки, ни автоматчиков…

Я вопросительно обернулась на своего похитителя. Тот загадочно усмехался, явно наслаждаясь моей реакцией. Мы остановились на подъездной площадке, где уже стоял экипаж, стартовавший за нами ранее. Я и не заметила, как тот нас опередил. А на площадке нас уже ждали.

Предупредительный Безликий распахнул дверь, и я, не дожидаясь Кира, выпрыгнула наружу.

– Бабушка?!

Да, возле второго экипажа в окружении Безликих стояла именно она. Не в привычном платье в горошек с передником, а в пышном бордовом вечернем наряде, с высокой прической, вся увешанная тяжелыми фамильными драгоценностями. И, судя по слегка помятому виду, её выцепили из того же сада одновременно со мной.

Я быстро подошла к своей родственнице, и заглянула ей в глаза. Та явно была не в настроении. Не удостоив меня и взглядом, она хмуро зыркнула исподлобья на догнавшего меня Инквизитора.

– Бумага?!

Я изумленно заморгала, подозревая в бабуле резкое обострение деменции, после чего тоже оглянулась на Кира в ожидании объяснений. Кир, поймав мой взгляд, хитро подмигнул, и невозмутимо кивнул одному из Безликих. Тот выудил из-за пазухи свиток из плотной гербовой бумаги. Бабушка тут же цепко выхватила документ, сломала печать, развернула свиток и ее глаза за толстыми стеклами очков жадно забегали по строчкам.