– Что он тебе объяснил? – спросил Дэн.
– Откуда пошла эта дурацкая кличка. Это ведь он ее придумал.
Они, все четверо, недоуменно переглянулись. Никто из них не видел ничего странного и дурацкого в имени Ксанка.
– Вы думаете, что Ксанка – это производное от Оксаны, – сказала Леся, – а на самом деле Ксанка – производное от Ксандры. Мамашка у нее была с аристократическим вывертом. Нет бы назвать дочку по-простому, Сашей или Шурой, ну, или, на худой конец, полным именем Александра. Нет, Ксандра звучит куда интереснее!
Ксандра – Александра – Алекс… В голове Матвея словно что-то щелкнуло, и не у него одного, если судить по растерянным лицам друзей.
– А почему тогда Ксанка? – спросил Гальяно.
– А потому что простое, без затей имя Ксанка показалось мальчику Васе более правильным и красивым, чем заграничная Ксандра. Сначала она не отзывалась ни на Ксандру, ни на Ксанку, но потом, наверное, привыкла. Или, может, ей было все равно. – Леся пожала плечами, внимательно посмотрела на уже переставшую кровоточить царапину на руке. – Но вы меня поражаете, честное слово! Никто из вас не удосужился узнать, как на самом деле звали вашу подружку.
– Где она? – спросил Дэн, и тон его Матвею не понравился.
– Я скажу. – Леся подмигнула Дэну, и тот поморщился, как от пощечины. – Я даже отведу вас к ней, но только лишь после того, как вы узнаете мою версию событий. Все должно быть по-честному, мальчики.
– Сейчас! – Дэн шагнул к Лесе, но дорогу ему преградил Туча.
– Подожди, – сказал едва слышно.
– А что будет, если не скажу? – Леся продолжала беззаботно улыбаться. – Ты меня ударишь? Так я не боюсь, у меня тоже есть защитник, и защитник этот, в отличие от тебя, никогда не оставляет любимую женщину в беде!
– Рассказывай! – велел Туча, продолжая удерживать Дэна.
– Я пошел! – Дэн стряхнул его руку.
– Конечно, ты можешь идти. – Леся кивнула. – Но без моей помощи ты рискуешь найти ее бездыханное тело. Ты готов предать свою ненаглядную Ксанку еще раз? А, Дэн?
– Он ее не предавал! – Матвей никогда не поднимал руку на женщину, но в этот момент он был как никогда близок к тому, чтобы ударить Лесю.
– Мы тебя слушаем, – сказал Туча за них за всех. – Мы очень внимательно тебя слушаем, Леся.
Леся
Она всегда считала себя особенной. Даже до того, как узнала правду. Было в ней что-то такое… Выделяющее из серой толпы сверстников. И не внешность, внешность тут ни при чем. Что-то было внутри, что-то позволявшее считать себя на голову выше всех остальных. А потом древняя, уже почти выжившая из ума бабка рассказала Лесе невероятную историю, расставившую наконец все по своим местам, давшую верное определение тому свербящему чувству, которое мешало ей жить скучной жизнью простого обывателя.
Бабка была стара как мир, доживала свой век в узкой, под завязку набитой всяким барахлом комнатенке, ни с кем из домочадцев не общалась вот уже несколько лет. Исключение она сделала только для Леси, да и то лишь однажды, незадолго до своей смерти.