– Ну да, хозяина.

– А что там у вас?

– По ощущениям налёт какой-то. Человек пять в форме вбежало. Все сразу к кассам, но шерстить стали только одну, изъяли тетрадку у продавца-кассира, старший у них – подполковник.

Через час мы вдвоём с подполковником пили коньяк в кабинете директора. Подполковник наставлял меня на путь истинный:

– Ты всем своим продавцам растолкуй: кто ж тетради с записями хранит в прилавке? Вот мы изъяли её – и всё нам ясно, сколько вы в балансе покажете, а сколько вечером из кассы удалите. Ты сам с ними работаешь?

– Директор.

– Зови его, я ему сейчас всё растолкую.

Я позвал Лёшку, и подполковник стал ему втолковывать, как правильно прятать концы в воду в магазине, занимающемся розничной торговлей продуктами питания. Обошёлся нам урок в две бутылки коньяка и какую-то сумму, насколько я помню, запросил подполковник по-божески.

Проверяла нас и налоговая инспекция, это было один раз, но капитально – пришлось платить, но тоже не дороже денег обошлось.

Целью всех проверяющих всегда и везде – у нас, во всяком случае, – и тогда, и, насколько я знаю, сейчас, является чей-то корыстный интерес, не более того.

***

Кризис этот дичайший поломал и наши планы – отметить пятидесятилетие моей благоверной в поездке по Адриатике. Не до поездок стало – надо было спасать бизнес. На день рожденья я отправил её в Германию к сестре, сам остался в Москве заниматься магазином. Милка побыла у сестры, они вдвоём съездили в Дрезден и Прагу. Виза у неё была одноразовая, о чём они, поехав в Прагу, не входящую тогда в Евросоюз, не подумали. При возвращении её не пустили в Германию, но немцы-гуманисты, немного промурыжив её, дали одноразовую прямо на границе.

Кроме нашего отпуска, обвал рублёвого курса обломал и наши затеи по туристическому бизнесу – народу стало не до поездок, выдержали только крупняки. Повозившись с нашей турфирмой до конца года, в начале 99-го Мишка ликвидировал её и укатил в Германию учиться у дядьки литейному производству – решил стать зубным техником и для начала освоить литьё.

***

В декабре неожиданно выскочил мой полтинник – пятидесятилетний юбилей, собрались, помнится, где-то в кабаке в центре. Друзья, близкие, отдохнул душой. Наклюкался изрядно, расплачивались вместе с Мишкой, сидели, беседовали с администратором. Женщина ещё довольно молодая, но, видно, по сохранившейся с советских времён привычке, глядя на двух в изрядном подпитии мужичков, решила нас обсчитать по полной. Вставила в счёт то, чего даже не было в меню, наверно, всё, что могла вспомнить из того, что когда-то готовила. С изумлением поглядев, как мы ей точненько всё посчитали, добавили её десять процентов и, положив деньги на стол, хохотали, поскольку никак не могли подняться с места одновременно, спросила с разочарованием:

– Вы чего, торговые, что ли?

– Ну, как бы да.

– А за столом всё про какой-то институт говорили.

– Это так, легенда, для понта.

И действительно, всё чаще вспоминая свою прошлую жизнь, до начала своих бизнес-занятий, ощущаю её уже легендой.