— И что в этом плохого? — он двинулся ко мне, но я вскинула ладони в защитном жесте:

— Не подходи!

Раздраженный, Суворов нахмурился, но остановился. Выполнение приказов давалось ему с трудом, но он боролся с собой, перенося вес тела то на одну, то на другую ногу, напрягая мышцы, компенсируя застой. Я знала, что альфам мучительно душить свое «я», и сердце немного дрогнуло, но лишь чуть-чуть, самую малость. Потребовалось немного поднапрячься, чтобы вспомнить его последний вопрос.

— Потому что я не имею никакого желания вытаскивать еловые иголки из одного места! — в один выдох высказала я, и напряжение сковало плечи. Тема слишком личная, интимная, и я должна еще объясняться… Неужели он не понимает?!

Он внимательно вглядывался в мое лицо, и я четко уловила момент осознания, когда морщинки вокруг глаз вмиг разгладились, глаза волка широко открылись, а потом он сцепил зубы и со свистом выпустил воздух, зажмурившись.

— Я олух… — он дернул головой, и посмотрел на меня требовательно: — Но не проси меня сейчас о большем, я и так… со скрипом лажу с собой сейчас. Волк ломает мои кости, переставляет местами внутренности, требует, чтобы я сделал тебя своей здесь и сейчас…

Суворов зарычал, отвернувшись.

— Возвращайся к калитке, там стоит Егор. Он проводит тебя в комнату, — напряженно скомандовал Суворов, сжимая кулаки.

Я обернулась, вглядываясь в темноту, и обхватила себя руками, растирая предплечья. Признаться, что мне страшно возвращаться одной было еще мучительней, чем сама обратная дорога. Я развернулась, прошла несколько метров, после чего решила спросить:

— Он может отвести меня в кла..?

Я не успела еще договорить последние буквы, как оказалась повалена на землю. Стас навис надо мной, с его кожи все еще капала вода, и моя рубашка местами начинала липнуть к телу. Мокрые штаны были холодными, касались мои ног, но, вопреки логике, меня почти колотило от жара.

Его грудь увеличивалась с каждым вздохом, а линия шеи была так напряжена, что я опасалась посмотреть в глаза мужчине. Нос заполнил запах хвои, но не лесной, а его непередаваемый аромат, и мне жутко захотелось дотронуться до его кожи кончиками пальцев. Перченый запах возбуждения, такого острого, как смесь из жгучих сортов, заполнил пространство между нами. Мне хотелось, чтобы тело мужчины притиснулось ближе, может, тогда желание немного ослабеет?

Подняв глаза, заметила напряженные скулы, сведенные челюсти и капли пота, стекающие по вискам. Его глаза, до того момента закрытые, распахнулись:

— Я тебя предупреждал, — хриплый голос Суворова пробрал меня до костей, расплавил их, и я в полной мере ощутила, как тает женщина от первобытной силы мужчины. Он набросился на мои губы, терзал их, словно отражая в танце губ и языка свой внутренний голод, порабощал своей силой. Давил и возносил, сжимал и нежно гладил, завоевывал и сдавался сам.

Суворов гортанно застонал, и я с удивлением распахнула глаза. Мир не желал так быстро вставать на места, и еще плясал перед глазами. Его руки замерли на моем теле, разжигая страсть, и я тлела под его ладонями, в то время, как наши взгляды встретились.

— У нас есть минута, чтобы добраться до дома. Я больше не выдержу, — его голос звучал непривычно осипло, но вызвал во мне одно желание — слушать и слушать его дальше, словно он говорил мне комплименты, а не признавался в том… — Иначе я возьму тебя прямо здесь и сейчас!

И даже эта фраза не смогла привести меня в чувство, прогнать негу из тела. Где-то вдалеке звенел звоночек прошлых обид, но альфа умело его затопил своей страстью. Он не выпускал мое тело из своих рук, пока нес к дому. Не давал время одуматься, прерывая поцелуй только для глотков воздуха.

Он — моя слабость, это стало с первого взгляда. Но только теперь я познала истинные размеры катастрофы — устоять против такого напора я просто не могла, да и не хотела. И что самое плохое — мне не было ни на секунду стыдно, все что угодно, только не это.

Пока Суворов продвигался через лес к дому, меня даже не заботил мой полуголый вид. Я была готова послать всех лесом, и сама покусать того, кто попробует встать на нашем пути. Сад мы преодолели за несколько вздохов, до гобелена добрались за несколько выдохов. Я поняла, что он несет меня к себе в комнату, и с груди словно упал небольшой камень, ведь он не повел меня в одну из гостевых!

Да, я до сих пор сомневалась в серьезности его намерений, даже после его слов. Возможно, это было странно, но я не могла так быстро перестроиться — выдались тяжелые деньки. И сейчас, к своему стыду, хотелось не ломать голову больше о будущем, а просто оторваться. И будь что будет!