Дверь открылась.

Никакой казармы за ней, само собой, не оказалось, а оказалась небольшая, но уютная комната с одним окном, примерно в полторы сажени шириной; с вешалкой справа и узкой дверью слева, с собственным ватерклозетом и раковиной; вдоль стен стояли две высоких кровати, по-настоящему высокие, с оградой, как полки в купе поезда, только куда шире. А пространство под ними занимал рабочий стол со стулом, книжные полки и даже самое настоящее кресло! И всё это задёргивалось пологом, так, что можно было включить электрическую лампочку и заниматься своим делом, не мешая соседу.

— Ух ты!.. — вырвалось у Фёдора восхищённое.

Да, это никак не походило на 3-ю Елисаветнискую военную гимназию. Совсем не походило.

Фёдор взлетел по лесенке — узкой, словно трап на миноносце — наверх, удостоверился, что и подушки, и одеяла наличествуют, и даже засмеялся. Так жить можно!

Впрочем, теперь понятно, почему старшие сёстры болтали, что якобы в городской мужской гимназии старшие классы презрительно именуют александровских кадетов «неженками» н «принцесками». Ещё, будто бы звали «абизянами косыми-кривыми», по шифровке корпуса; и через то между кадетами и гимназистами случалось немало драк.

Федор свесился через оградку. Петя Ниткин стоял возле своей постели, глядя на неё со всё тем же ужасом, который в книгах о приключениях в дикой Африке назвали бы «первобытным».

— Эй! Ниткин, ты чего, а, Петя? — удивился Фёдор.

— Мне… нам… тут быть… одним… — услыхал он и понял, что его сосед вот-вот разревётся.

Поручение подполковника Аристова новоиспечённый кадет Солонов помнил очень даже крепко.

— Петь? Петя, ты о чём? — он спустился вниз.

Петя мигал, и упрямо смотрел мимо, куда-то в угол.

— Погоди… — догадался Фёдор. — Ты, небось, никогда из дома не уезжал?

— Нет, гос…

— Федей меня зовут!

— Хорошо, — покорно согласился Ниткин, понурив голову. — Нет, не уезжал. И вообще… я ни в школу, ни в гимназию, никуда не ходил никогда. Меня дома учили. С братьями и сёстрами…

Богатые, наверное, подумал Фёдор. Семья полковника Генерального Штаба Солонова домашних учителей позволить себе не могла.

— А как же ты тут оказался? — Фёдор отправился инспектировать ватерклозет. Да-а-а… это вам не «умывалка». — Так, Петь, только чур, в туалете не читать!

— Я не буду, — послушно сказал Петя. — А как оказался… Долгая история. Папа… — он вдруг замер, хлюпнул носом, — папа уехал. От нас. Совсем. С… с деньгами. А о нас стал заботиться мамин брат. Двоюродный. Он… мы… я… словом, он и сказал — мол, надо мужчиной становиться…

— А почему ж сюда? Почему не в гимназию?