– Соглашусь с Тьешем, – заговорил я. – Не зря же Первые хотели уничтожить и Леггрен, и Ансиэль. Возможно, их цель не разрушить магию алнов, а избавиться от того, что может укротить расу драконов.

– Но почему тогда знание открылось именно Хранителю Арьдериона? Почему Зоррхейн завещал это пророчество только своему наследнику? – Ворхлах пустился в рассуждения, активно жестикулируя рукой. – Ведь если допустить, что загадка касается Леггрена, то Ансиэль должна знать об этом хоть что-то! Но дитя молчит вот уже вторую тысячу лет, хотя могла бы предотвратить войну задолго до возвращения Силы Первых. Я на стороне ардеры, – заключил старик и умолк так резко, словно провалился в сон.

– А что вы на меня смотрите? – встрепенулся Хранитель. – Я вообще потерпевшая сторона! Мне еще, судя по всему, драконов ваших укрощать.

– Рома!!! – зашипела Таня и взглядом заставила парня замолчать.

– Я за версию ардеры, – поднял руку Серый маг.

– Поддерживаю, – присоединился Белый.

Маг Воды прошелся по Залу, остановился около меня и объявил:

– Леггрен.

– Леггрен, – поддержал маг Огня.

– Что ж… Четыре против четырех. Но выбрать нужно одно. И это сделает девятый человек в этой комнате.

– Что? Не-е-ет! – замотал головой Рома. – Я понятия не имею, о чем вы толкуете! Как я могу…

– Великая кровь великого архимага подскажет правильный выбор.

– Великая кровь великого архимага знает только, что до конца жизни будет бояться темных углов, если сейчас попрет против Тани. И если уж вы так настаиваете, тогда… Арьдерион, господа маги! И пусть моя смерть будет быстрой! – Парень повернулся к подруге, прищелкнув пальцами: – Кстати, мой прах прошу развеять над Красной площадью. Может, хоть так побываю там.

– Угомонись уже! – рявкнула ардера настолько грозно, что даже мне захотелось немедленно замолчать. На всякий случай.

– Стало быть, Арьдерион…

Я поднялся со своего кресла и медленно прошелся взад-вперед. Восемь пар глаз пристально следили за каждым моим движением, ожидая последнего слова. Мысли в звенящей голове напоминали взбесившихся ньофов, к тому же абсолютно слепых: они разбегались и собирались в одной точке, с гулким эхом встречаясь лбами и откатываясь в противоположные стороны, чтобы снова разбежаться для следующего столкновения.

К сожалению, правильного ответа у меня не было. Как не было его ни у кого из присутствующих. Вот только ответственность все равно ложилась на мои плечи: в случае победы в глазах народа меня ждала еще одна ступень вверх; в случае провала – грозило низвержение едва ли не к подножию лестницы признания.

– Да будет так! – тяжелый выдох, несущий в себе спасение или приговор всему Ал’Ваару.

– Да будет так, – тихо повторил Ворхлах.

Под множащийся шепот все покинули свои места и дружно направились к выходу, активно обсуждая пророчество и продолжая споры, невзирая на принятое решение. Признаться, очень хотелось вступить в беседу в поддержку Леггрена, но это бы значило, что я сомневаюсь в собственных словах.