Обычно же в походах аксумских царей участвовало еще меньше войск. Покорив Хымьяр в 517 г., аксумский царь Элла-Асбеха оставил здесь свою «оккупационную армию»; в городе Зафаре, столице Хымьяра, осталось около 600 эфиопов, которые были впоследствии по частям уничтожены Зу-Нувасом: сначала 300 человек, потом 280[304]. Кроме того, эфиопские отряды, вероятно, меньшего размера были поселены в других местностях Южной Аравии. «Мученичество Арефы» сообщает, что эфиопы оставили свои войска в Награне и Зу-Нувас грозил «всем, оставленным царем эфиопов в моей земле»[305]. Вся «оккупационная армия» Аксума не могла превышать одной-полутора тысяче воинов. Впрочем, она составляла лишь часть аксумского войска, участвовавшего в походе на Хымьяр; большая часть аксумитов вернулась на родину. Но и в этом случае аксумское войско не превышало нескольких тысяч человек.

Когда аксумский царь послал воинов против Абрехи, в распоряжении которого оказалась «оккупационная армия» Аксума, а также местные аравийские отряды, то аксумское войско состояло всего из 3 тыс. человек. Абреха не стал с ними сражаться, а постарался привлечь их на свою сторону[306]. Очевидно, и ему самому, и аксумским правителям эти 3 тыс. воинов казались вполне достаточной силой, для подавления мятежа в Хымьяре.

При Эзане аксумское войско было не больше, чем в VI в. Об этом можно судить по числу врагов, побежденных отрядами аксумитов (в одном случае 705, в другом — 1387 мужчин, женщин и детей).

Судя по тону надписей, приведенные цифры казались очень большими и могли превышать численность победителей.

Таким образом, численность аксумского войска измерялась тысячами человек; если учесть, что оно представляло собой в основном народное ополчение, то все население собственно Аксума (города с окружающей областью) можно оценить в несколько десятков тысяч человек (но не больше 80–100 тыс.).

В других областях Северной Эфиопии население было меньше, чем в господствующей аксумской общине, но тоже порядка тысяч и десятков тысяч человек. Некоторое представление о численности племени агабо в области Аккеле-Гузай дает надпись из Анза[307], рассказывающая о строительных работах агабо. В надписи не указывается, сколько человек было занято на работах. Попытаемся определить их число по количеству выданного им хлеба. В течение 15 дней работники получили 20 620 хлебов, следовательно, в среднем по 1374–1375 хлебов ежедневно. В билингве Эзаны говорится, что переселенцам бега (общим числом 4400 человек) давали 22 тыс. хлебов ежедневно[308], т. е. по 5 штук на каждого. Однако потребление хлеба агабо и бега могло быть неодинаковым, так как агабо — земледельцы, а бега — скотоводы, весьма умеренные в пище, особенно растительной; агабо, занятые строительными работами, — это взрослые мужчины, а среди переселенцев бега были и мужчины, и женщины, и дети. Поэтому на каждого работника, упомянутого в надписи из Анза, должно было быть отпущено больше хлеба, чем в среднем на каждого переселенца бега. В надписи из Сафра есть другие нормы выдачи хлеба: царь получает 12 штук или порций (менее вероятно, 22 штуки), жрец, совершающий жертвоприношение, — 6 штук и жертвователь — 9 штук[309]. По-видимому, последняя норма — самая обычная, так как жертвователь — это и есть работник на «священных» работах. Кроме того, 9 хлебов есть среднее арифметическое всех трех норм выдачи ((12+6+9)/3 = 9). Следовательно, вероятнее всего, что на работах в Сафра, если бы они велись, каждый работник получал бы в среднем по 9 хлебов ежедневно. Однако неизвестно, были ли хлеба в Аксуме, Сафра и Анза одного веса. Но допустим, что это так. Тогда каждый работник в Анза получал по 9 хлебов (как в Сафра) или по 5 хлебов (как у бега, что менее вероятно). В первом случае 1374–1375 хлебов ежедневно потребляли бы 153 человека (включая царя и пр.), во втором случае — 275.

Итак, мы получили две цифры, обозначающие число здоровых и взрослых мужчин у агабо. На одного взрослого и здорового мужчину приходилось примерно четверо женщин, детей, глубоких стариков и калек; следовательно, для того чтобы определить общую численность агабо, надо число взрослых мужчин умножить на 5. Таким образом, если все наши предыдущие предположения близки к истине, то в начале аксумского периода общее число агабо равнялось 765 (153×5) или 1375 (275×5), ближе к первой цифре.

Кочевые и полукочевые племена скотоводов были еще малочисленнее, чем земледельческое племя агабо. В шести «народах» бега, переселенных Эзаной, было 4400 человек[310]; судя по контексту, это — количество всех едоков: мужчин, женщин и детей. Следовательно, в каждом племени в среднем было по 733–734 человека. Это несколько меньше предполагаемой численности агабо и намного меньше численности собственно аксумитов (членов городской общины).

Группы оседлых рыболовов, охотников и собирателей урожая дикорастущих насчитывали каждая немногие сотни и даже десятки человек, а группы кочевых охотников-собирателей (каждая) не превышали 30–40 человек. Античные авторы пишут о небольших группах «ихтеофагов» (рыбоедов), разбросанных вдоль берегов Красного моря. Страбон говорит о «хорошо населенном острове» на озере Псебо (Цана), где издавна живут вай-то, оседлые охотники на гиппопотама. Один средневековый эфиопский источник описывает группу кочевых охотников на северо-западе Эфиопии, у западных границ Аксумского царства; она насчитывала всего 16 человек[311]. В VI в. ихтеофагов на одном из островов Красного моря посетил Ноннос[312]; он описывает их как весьма бедное и примитивное племя.

Общая численность населения Аксумского царства без Аравии и Нубии (городского и сельского, оседлого и кочевого) вряд ли могла превышать 350–400 тыс., от силы — полмиллиона.

Земля и земледелие. Как и теперь, природные условия северной части Эфиопского нагорья, где возникло Аксумское царство, были исключительно благоприятными для земледелия. В дождливые периоды, которых в Эфиопии два, здесь выпадают обильные осадки. Козьма Индикоплов писал о «больших дождях», льющих в Западной Эфиопии с месяца эпифи до конца месяца тот (по египетскому календарю). «И все эти три месяца идут весьма сильные дожди, отчего образуется множество рек»[313]. Ноннос ярко описывает климат той части Аксумского царства, которую от посетил, т. е. земель между Адулисом и Аксумом: от Адулиса до Ауа была засуха и летняя жара, а от Ауа до Аксума стояла дождливая погода, но не весь день, а только с полудня; тогда небо затягивают тучи и льет сильный дождь. В другое же время года якобы «земля адулитов» наводняется дождями вплоть до Ауа, а от Ауа до Аксума стоит сухая погода; «тогда земля производит зрелые плоды»[314]. Из наблюдений Нонноса можно сделать вывод, что, когда он был в Эфиопии, в области Адулиса и дальше на юг до Ауа стояла сушь, а ближе к Аксуму — довольно влажная погода. Это естественно: Красноморское побережье было и остается засушливее Нагорья. Однако, по свидетельству геологов, влажная зона здесь была шире, чем теперь, граница пустынных земель была дальше отодвинута на север и восток. Упоминание «зрелых плодов» говорит о занятии аксумитов земледелием.

Почвы Северной Эфиопии очень плодородны. Академик Л. И. Прасолов и американец профессор Мэрфи исследовали почвы Северной Эфиопии. Часть их оказалась каменистыми, цветом от светло- до темно-коричневых и от серых до почти черных. 71 % проб был отнесен к разряду кислых почв, от средне- до сильнокислых (рН 6,0), 27 % —слабокислых (рН 6,1–7,3). Эта последняя категория наиболее благоприятна для произрастания большинства растений. Кроме того, 2 % проб приходилось на категорию слабоалкалиновых (выше рН 7,3), 58 % проб были богаты фосфором, почти все содержали достаточное количество магния и калия. Сами эфиопы подразделяют почвы на черные и красные. Первые находятся главным образом в долинах, вторые — на горных склонах. Черные, как правило, плодороднее и позволяют обрабатывать землю до 12 лет без отдыха; красные — не больше четырех-пяти лет. В целом почвы Северной Эфиопии чрезвычайно плодородны. Прасолов сравнивает их с красноземами Индии и Средиземноморья и с черноземами Украины[315].

Возможно, аксумиты (как их потомки в средние века и восточные соседи — хымьяриты) собирали по два урожая в год.

Одной из главных сельскохозяйственных культур была, очевидно, пшеница. Колосья длинноостой эфиопской пшеницы изображены на аксумских монетах; в аксумских надписях фигурируют пшеничный хлеб и мука. До сих пор этот злак широко культивируется в Эфиопии, причем здесь обнаружено поразительное разнообразие сортов, чрезвычайно оригинальных и архаичных[316].

Академик Н. И. Вавилов, тщательно изучив тысячи образцов эфиопских пшениц, пришел к выводу, что Абиссинское нагорье является одним из двух главных очагов их культивации.

Позднее в зарубежной литературе установилась точка зрения, что нагорье Северной Эфиопии (или плато Тигре) является очень древним, но вторичным очагом культивации пшениц; Triticum durum Desf. subsp. abyssinicum Vavilovi, Triticum turgidum subsp. abyssinicum Vavilovi, Triticum polonicum L. и др. Можно не сомневаться, что культура пшеницы появилась в Северной Эфиопии задолго до начала аксумского периода.

Кроме пшеницы в Эфиопии возделывают ячмень (посевы которого поднимаются на самую большую высоту), полбу-эммер. Все это очень древние злаки; северо-западная и северная части Эфиопии считаются древним, но вторичным очагом их культивации. В аксумскую эпоху они не засвидетельствованы, что говорит лишь о скудности наших знаний.

Из злаков, которые ближе к просу, в Эфиопии возделывают сорго, дагуссу, тефф и др. Тефф (Еragrostis teff Trotter, эфиоп. ) культивируется только на Эфиопском нагорье. Здесь его родина[317]. Тефф идет на выпечку черного хлеба.

Северная и центральная части Эфиопии являются родиной дагуссы (Еleusina coracana Gaerth). Это зерно идет на приготовление пива. Портер сравнивает название «дагусса» со словами: языка гураге (в Центрально-Южной Эфиопии) — dagasam (готовить праздник), deges (празднество); амхарским тедж (медовое вино); туарегским dakho (с тем же значением); арабским дохн (сахарное сорго, иногда дагусса). Он высказывает догадку, что пиво из дагуссы считалось «медовым вином бедняков»[318], медовое вино дало название пиву, а пиво — злаку.

Из многочисленных сортов сорго, родиной которого является Африка, некоторые распространены в Эфиопии. Соседняя Нубия, или Восточный Судан, является родиной следующих видов сорго: Sorghum durra (дурра), S. rigidum, S. сеrnuum, S. Subglabrescens. Некоторые из них в Эфиопии сохранились в диком состоянии; возможно даже, Северная Эфиопия входила в состав «колыбели культуры сорго». Особенно это относится к Sorghum athiopicum Rupr., которое встречается здесь в диком состоянии. К сожалению, пока не обнаружены тефф, дагусса, сорго и просо в поселениях аксумского периода.