– Потому что дивный новый мир создан для ханжей вроде Мэддокса. Не для чудовищ, порождённых нечистой кровью, – он выразительно скривился. – Что ещё этот кретин вам наговорил?

– Не слишком много. Кто такие истинные некроманты?

– Долго объяснять. Позже. Ещё?

– Просил простить. – Я повертела в руках нож и одним резким движением загнала обратно в ножны. А затем приладила их обратно на пояс. – Ну что ж, я покрепче взяла своё прощение и вогнала ему в шею. Это всё, милорд. Дальше вы знаете.

Блэквуд задумчиво прошёлся по запылённому кабинету, после чего вернулся обратно к столу и сложил руки на груди. Я невольно залюбовалась им, поражаясь, насколько сильно ему не подходит и одновременно подходит это место. Сиятельный – или правильно называть его темнейшим?.. – лорд уместнее смотрелся бы на приёме в королевском дворце. Впрочем, на них-то он наверняка бывал неоднократно. Но и здесь, среди сваленных в кучу старых парт, метел и пыли, лорд Блэквуд, в туфлях из мягкой кожи, в простых черных брюках и чёрном же сюртуке, застегнутым под самое горло, без вычурной вышивки и дорогих украшений-амулетов, выглядел так, будто его совершенно ничто в этой жизни не способно смутить. Ни обстановка, ни компания.

Я чуть нахмурилась, припоминая – Блэквуды никогда не были слишком богаты. Сильный тёмный дар при полноправной и неоспоримой власти светлых магов никогда не пользовался спросом. Годы же правления Бенедикта Кровавого и вовсе разорили гадючье семейство, а вместе с ним и большинство тёмных семей. Земли Блэквудов – Приозерье – располагались в опасной близости от Чащи. Арендаторов на такое добро наверняка находилось мало, а без них, не имея достаточно связей и большой семьи, способной прокормить саму себя, шансы на сытую жизнь были весьма малы. С детьми же наверняка имелись проблемы – тёмные маги, да и все прочие тоже, не слишком плодовиты. Исключения, конечно, есть – например, Найтстары…

– Сэр, – позвала я, зачем-то облизывая вмиг пересохшие губы, – а правда, что я…

– Правда, – коротко отозвался Блэквуд, будто заранее знал, о чем я хочу спросить. – Но, боюсь, я не тот человек, который должен вам рассказывать об этом. Да и тема заслуживает обстановки поуютнее. И пары бутылок вина, пожалуй. Одно скажу – если ваш отец тот, на кого мы думаем, поверьте – он был хорошим человеком.

– Потому, наверное, и «был», – пробурчала я, на что Блэквуд ответил очередной кривой усмешкой.

– Да, – согласился он и протянул мне руку, предлагая встать, – пожалуй, что так. Идёмте, миледи, нас заждались на чай. С конфеткой, чтоб его. Надеюсь, вы не любите сладкое.

– Обожаю, – возразила я печально, вложив свою ладонь в его, – но на сей раз, пожалуй, перебьюсь.

– Мудрое решение.

Как ни хотелось отсрочить неизбежное, вскоре мы подошли к дверям ректорского логова… хм, кабинета. Лорд Блэквуд галантно распахнул передо мной дверь (как по мне, так в Пекло манеры, шёл бы в эту западню первый); я с обречённым вздохом вошла и…

И замерла, не дыша. Напротив архимагистра Ливингстоуна сидел не кто иной, как…

– Отец? – выдохнула я.

Лорд Гаррет Сеймур внимательно оглядел меня с ног до головы, после чего трусливо отвёл взгляд. Лицо у него сделалось такое, словно я его ударила.

– Здравствуй, Лисандра.

Я стояла и не знала, что сказать. Больше всего хотелось броситься ему на шею и зарыдать, уткнувшись в широкое плечо. Но страх быть отвергнутой оказался сильнее глупого детского порыва. Посему я вежливо поклонилась.

– Доброе утро.

– Прекрасное утро, моя дорогая леди Лисандра, – радушно ответствовал архимагистр, поднявшись с кресла. Отец остался сидеть, старательно глядя себе под ноги. – Иначе и быть не может, коль скоро ваша красота озаряет мою скромную обитель! Благодарю, лорд Блэквуд, вы можете…