– Ребекка Лайтнинг заслужила выговор… как и магистр Чейз. Мисс Сеймур стоило бы…

– …проклясть набитых идиоток, да так, чтоб замолчали навечно. Но обе отделались испугом. Как по мне, мисс Сеймур незаслуженно добра.

Уэйн уставился на обозлённого некроманта с невольным любопытством – откуда такое неудержимое желание защищать незнакомую девицу? Неужто лорд-гадюка решил затащить юную леди Найтстар к себе на болота? Любой чернокнижник дорого заплатит за такую невесту…

Блэквуд и Найтстар. Стоило представить плоды такого союза, и стало по-настоящему дурно. А потому Ливингстоун искренне понадеялся, что ошибся. В конце концов, тёмные не женятся по расчёту, а на любовь Рэйнхарт, этот бессердечный гремучий змеёныш, просто не способен…

Вот только история не знает такого Блэквуда, который не вляпался бы в скандал из-за женщины. Как известно, гадюки в брачный период становятся крайне агрессивными.

Боевые некроманты, чтоб их к фейри в Чащу.

– И что же вы предлагаете, мистер Блэквуд? – поинтересовался Уэйн. – При всём уважении, я не стану поощрять особое отношение к мисс Сеймур, это было бы…

– Идеально, – вновь прервал его Блэквуд, – но учитывая, что исключительной чернокнижницей на факультете является не только она, и лорд Гилберт, знаете ли, очень обеспокоен безопасностью своего старшего сына…

Лорд Гилберт. Ещё одна головная боль, которую Ливингстоун не принял в расчёт. Попросту позабыл, что сыночек подлеца Антониуса и красавицы Лианны в этом году тоже поступает на первый курс. Впору подозревать себя в потере хватки и в позорном потакании своему немалому возрасту… Однако же дело обстояло не совсем так – как раз поступления Лэндона Гилберта он ждал и был к нему готов… То, что головной болью на протяжении последующих шести станет не он один, ломало все планы и выбивало из колеи.

Счастье, что мелкий паршивец уродился мальчишкой. Горе, что у этого паршивца, кажется, обнаружилась сестрица. Двух Найтстаров Академия и нервная система архимагистра Ливингстоуна могли не пережить.

– …её величество прониклась бедами факультета чернокнижников и направила меня сюда в качестве своего личного инспектора. А учитывая плачевное состояние образования в Академии, крайне рекомендовала вам найти для меня подходящее место в преподавательском составе. Вот бумаги.

Блэквуд потянулся себе за пазуху, отчего Уэйн невольно дёрнулся и сжал камень на своём кольце – щит он выставить успеет, затем сработает защита Академии…

На стол упал внушительных размеров конверт с королевской печатью.

Уэйн выдохнул, повёл пальцами, подзывая конверт ближе к себе. В руки брать поостерегся, силясь не обращать внимания на жутковатую кривую ухмылку лорда-гадюки, не обещающую ничего хорошего лично ему и всей Академии, взмахом руки удержал документы в воздухе и принялся читать прямо так.

Её величество желала, чтобы новым преподавателем некромантии и сопутствующих дисциплин стал «многоуважаемый, достойнейший и имеющий репутацию выдающегося специалиста в области тёмных искусств, его светлость лорд Приозерья Рэйнхарт Джулиус Стэдвилл Блэквуд».

– При всём уважении, – как можно более вежливо улыбнулся Уэйн, – боюсь, я не могу сиюминутно предоставить вам соответствующую должность. Профессор некромантии, Лестер Мэддокс…

– Мёртв. Вот уже, – Блэквуд демонстративно покосился на настенные часы, – десять минут как. Ещё через пять минут спадут мои щиты и заклинание невидимости, и труп увидят студенты Академии сумерек. Я не менталист, подобные чары – не мой конёк.

На этот раз Уэйн в своё кресло всё же сел. Нет, рухнул, не промахнувшись только чудом, и потёр пальцами переносицу. Мысль о том, чтобы наложить на мерзавца Блэквуда хотя бы связывающее заклинание, в голову даже не пришла. Как и мысль о вызове служащих следственного корпуса городской стражи.

Права Даниэлла: сто десять лет – слишком почтенный возраст, чтобы поспевать за интригами, которые плетут молодые резвые студенты и их папаши. И дядюшки.

– Вы… убили магистра Мэддокса? – выдохнул он. – За место? Я должен…