С начала учебного года прошел месяц. И да, мне безумно нравились все занятия! Это было великолепно. Вот только… Как-то очень непривычно было чувствовать себя изгоем. Не то, чтобы мне делали подлянки, или обижали, в конце концов я училась со всеми отделениями вместе. Но тотальный игнор? Вначале я была настолько увлечена именно учебным процессом, познанием нового для меня мира, что не обращала на это внимание. Но когда спустя неделю все новички уже подружились между собой, я поняла, что что-то упускаю.

Попытка заговорить с кем-то не об учебе потерпела крах. Кто-то вежливо, а кто-то и не очень, старался избежать моего общества.

Став искать причины всей этой ситуации, я с удивлением узнала, что Ректор и преподаватели каждому курсу и каждому отделению строго настрого запретили как-либо задевать меня. То есть совсем вообще. Вроде бы и ничего, но кто-то из преподов ляпнул, что я “особенная”.

И все. Как отрезало. Студенты народ такой, они не любят трогать “особенных”. Они предпочтут их игнорировать от греха подальше.

Но меня такой вариант не устраивал!

Влад вздохнул и уселся за парту.

– Женя, – устало произнес он. – Но ты ведь и правда особенная. И для нас, не видевших Художника уже несколько тысячелетий, это очень важно. Это в буквальном смысле вопрос жизни и смерти.

– Влад. – я не собиралась сейчас соблюдать субординацию или жалеть его. – Это не просто ситуация. Это катастрофа для одной маленькой жизни, понимаешь? Моей жизни! Мне всего семнадцать. Я хочу учиться, познавать свою Силу, дурачиться с друзьями и влипать в приключения! Я жить хочу! Я не ваша героиня и не ваша Избранная. В конце концов, ну не сидели же вы тысячи лет просто дожидаясь какого-нибудь знака от Художника? – всплеснула я руками.

– Ни одни наши поиски не привели хоть к какому-нибудь результату. – глухо пробормотал мужчина. – Но я тебя понял. Мы больше не будем тебя выделять, просто учись.

И он, ссутулившись вышел из аудитории.

Сердце защемило грустью. Но ведь так продолжаться не могло. Какие бы чувства я не испытывала к своему Старшему, с какими бы трудностями они там не сталкивались, я не хотела быть ручной зверушкой. Хотя Влада было жаль.

Браслет запиликал.

– Да, Исха? – прикоснулась я к нему, в голове зазвучал голос друга.

– Женя, все в порядке? – взволнованно пропищал он. – Я волновался. Ты была в ярости. И почему-то плакать хотела.

– Прости, милый, я постараюсь блокироваться в следующий раз. Просто с Владом поссорилась. Я устала. – я постаралась выровнять дыхание и успокоить эмоции.

Недавно наши узы с Ори укрепились. Теперь мы чувствуем настроение друг друга. Вот, учимся блокировать, но не всегда получается.

– Ты где, друг мой? – я осмотрелась, мы с Владом заскочили в первую пустую аудиторию. – Я, кажется, в… короче, не знаю, где я, скажи мне где ты?

– Лечу в столовку! Подходи туда!

– Хорошо.

Я отключилась и превратила кусок стены в зеркало. Вроде все нормально, только волосы чуть встрепаны, да глаза блестят золотом. Пришлось вздохнуть, убрать превращение и потопать в столовку.