Моя белая рубашка прилипла к телу, и сквозь нее виден мой кружевной бюстгальтер.
Мои щеки вспыхивают от смущения, когда я понимаю, что Патрик видел мой лифчик через рубашку.
Я не могу начать свой первый день, встречаясь с парнями из команды, в таком виде.
Мне нужна одежда. Даже если это будет просто другая футболка. Я могу жить в сырых джинсах и трусиках, если придется, но не в мокрой рубашке, выставляющей напоказ мою грудь.
У них здесь должны быть командные футболки. Что угодно лучше, чем мой мокрый топ, который на мне сейчас. Я выгляжу так, как будто участвую в первом в мире соревновании одиночных мокрых рубашек, и я действительно не хочу опозорить себя — или своего отца — еще больше, чем я уже опозорилась.
А надев командную футболку, я, по крайней мере, буду выглядеть приверженцем команды.
Я почти смеюсь вслух от этой мысли.
Я не люблю футбол.
Поскольку я дочь тренера, люди предполагают, что я люблю этот вид спорта. Но именно из-за футбола мне пришлось много переезжать, пока я росла. Из-за него моего отца часто не было рядом. Из-за него моя мама…
Я оборвала эту мысль.
Это была не вина отца. Моя мама была больна. И выбор, который она сделала, был ее и только ее.
Нет, сегодня я не буду об этом думать.
Сегодня будет хороший день, несмотря на то, что он начался паршиво.
Я приведу в порядок волосы, а потом найду футболку, которую можно надеть.
Бросив влажную сумку на столик, я достаю расческу и заколку.
Я расчесываю волосы, как могу, а затем завязываю их в импровизированный пучок. Кладу расческу обратно в сумку и, прижимая ее к груди, прикрывая бюстгальтер, я выхожу из туалета и отправляюсь на поиски кладовой или места, где могут храниться запасные футболки. Но мне нужно поторопиться, пока не начали прибывать люди.
Я брожу несколько минут и натыкаюсь на раздевалку.
Где-то здесь должна быть футболка.
Я открываю дверь, заходя внутрь, и, черт возьми, эта комната огромна. Она больше, чем моя квартира. Ну, большинство мест больше, чем моя квартира. Но все равно, она огромная.