Ну вот, ей-то хорошо, она сегодня, как оказалось, выходная, а вот мне весь день растирать вонючие смеси, а потом ещё отбывать наказание.
Но вслух сказал:
— Какой подарок можно подарить старухе?
— У тебя ещё и старуха появилась? — ревниво брякнула Изабелла, и даже соизволила приподнять голову от подушки. — Что за старуха?!
— Да хозяйка того флигелька, за пустырем, который я снимаю, — оправдался я, — понимаешь, ко мне пару раз приходили друзья, мы там немного пошумели, она сердится. Хотел её чем-то порадовать… но не знаю, что принято дарить старухам.
— А меня ты чем порадуешь? — Изабелла откинула одеяло и её грудь колыхнулась.
— Иди сюда…
Чёрт, в аптеку я, кажется, категорически опоздал!
Взглянув на часы, я принялся судорожно собираться. Смысла в скоростном рывке уже не было, всё равно получу на орехи, но я боялся, что так я вообще никогда не уйду.
— Купи ей красивую шаль, или альбом для фотографий с бархатной обложкой, — еле слышно пробормотала Изабелла.
— Ага. Хорошо, — ответил я, — дорогая, а где мои штаны, ты не видела?
Но Изабелла мне не ответила. Она крепко спала.
В «Центральную гомеопатическую Аптеку Форбрихера» я вошел крадучись, словно преступник. Скользнул на своё место и сделал вид, что я здесь уже давно.
Народ трудился, каждый за своим столом и на меня не обратили внимания.
Так я сперва подумал.
Но ошибся.
Только-только я принялся смешивать одну часть пшеничного крахмала с четырьмя частями желтого вазелина, как в лабораторию вошла Лизонька. Увидев меня, усердно перемешивающего компоненты, она едко заметила:
— Геннадий! Если бы вы не опоздали на целых полтора часа, вы бы знали, что вазелин с крахмалом положено смешивать на водяной бане. Я всё это подробно объясняла практикантам в моей утренней лекции. И где это вы были? Опять на могилку к папеньке ходили?
— Эммм… ну я… — начал судорожно выдумывать ответ я.
— А что это у вас на шее, Геннадий? — губы у Лизоньки задрожали, а глаза расширились, — это что у вас на шее, засос?