— Нет. Не то же самое. В тот раз, не было нас. Не было оружия.

Мачете, осиновые колы, даже рогатки, всё имело спрос.

Часть людей отправились в свои дома за вилами и большими столовыми ножами.

— Да, не было. Но так же, как и они, мы не знаем, что именно убивает людей. И никакая пара пистолетов это не исправит. Мы даже не знаем во что, будем стрелять!

Павел посмотрел на Ларису Ивановну:

— Сделайте что-нибудь!

Она хотела что-то сказать, как Антон резко закрыл багажник и обратился к ней первый:

— Здесь и сейчас. Мы можем решить вашу проблему. Уже сегодня вечером вы можете быть дома. Не ночевать в этих хибарах с тонкими матрасами. Лишь пустите нас.

Павел схватил Антона и развернул к себе:

— Мы приехали предотвратить самоубийственный поход в лес, а не убедиться, что он состоится!

Лариса Ивановна подняла пистолет вверх и ударной волной грохота разбросала капли дождя в стороны.

— Хватит! Я не позволю, ни вам, ни кому-либо ещё, отправиться в лес!

Все замерли. Лариса Ивановна громко дышала и смотрела на окружающих. Они смотрели на неё. Уставшие люди, с напуганными глазами. У одних в руках пистолеты, у других большие ножи. Они окружили её. И даже полицейские мужчины, что бежали на выстрел, не могли пробраться через толпу к ней, чтобы защитить.

— Мы устали. Наши дети умирают, — говорили они, — наши друзья, наши родители. Это закончится сегодня.

И в центре всей армады, Павел смотрел на лицо, что знал столько лет, но по-настоящему увидел впервые.

— Ты можешь остаться в машине, — сказал ему Антон.

Ещё через минуту, люди, как течение, задвигались в сторону леса.

Павел стоял и мог лишь на это смотреть. Как и все полицейские, во главе с Ларисой Ивановной.

— Если хоть один человек пострадает, — начала она, не сводя глаз с толпы, — я не успокоюсь, пока вы не окажетесь за решёткой.

— Тогда мне лучше самому в этом убедиться, — ответил Павел и запрыгнул в толпу словно в уезжающий поезд.