– Как ты узнала, что я не сплю? – Верити придвинула ухо ближе.

Света в комнате не было, только дефисы индикаторов на разной электронике. Плотные черные шторы скрывали ночную иллюминацию Валенсия-стрит.

– У шурупов есть ночное видение. У тебя открыты глаза. Джо-Эдди спать не дает?

– Все не могу отделаться от мысли, что в «Тульпагениксе» вместо наших разговоров слышат какую-то твою выдумку. Что там слышат прямо сейчас?

– Ты жалуешься мне, как тут бывает жарко.

– Ты все это сочиняешь? Для них?

– Часть меня, видимо, сочиняет. «Жучки» не слышат меня, когда я у тебя в ухе, а сейчас я говорю тихо, не уловят. Но есть субсекундная задержка, которую, думаю, рано или поздно заметят.

– Как-то все очень сложно.

– Осуществимо, при должном бюджете. А Джо-Эдди здесь быстрее заново акклиматизируется.

– Зачем ты его вернула?

– Не я. Мой филиал. Джо-Эдди – спец по информационной безопасности. И он входит в круг твоих доверенных друзей, а значит, и моих. Хотя, конечно, я тщательно проверила и убедилась, что он мне подходит.

– Почему я?

– А кто? Гэвин? До тебя больше никого не было.

– Но ведь, значит, кроме Гэвина, ты общалась только с одним человеком.

– Будь у меня плечи, – сказала Юнис, – я бы ими пожала.

Храп прекратился. Джо-Эдди кашлянул, прочистил горло. Было слышно, как он в темноте идет в туалет. Звук закрываемой двери, долгое журчание, приглушенное дверью, шум спускаемой воды. Шлепанье босых ног по скрипучему полу – Джо-Эдди вернулся на черные простыни.

– Закрыл дверь, прежде чем отлить, – заметила Юнис. – За это одно его можно было бы с ходу нанять. Причина поважнее – он в хороших отношениях с людьми, способными помочь с нужной мне сетью.

– Какой?

– Такой, чтобы работала вне зависимости от того, есть я или нет.

Последние слова Верити не понравились.