– Как она? – спросила Юнис из наушника.
– Ты разве не слушала?
– Ты разговаривала со своей матерью.
– У нее самой все нормально. У отчима рак. Его лечат. И он расист, но мы об этом не упоминали.
– Это не редкость, – сказала Юнис.
– До меня не сразу дошло, что он сам этого не понимает. Вот думаю, может, я тоже расистка и не понимаю?
– Верный способ определить, что ты на правильном пути, – сказала Юнис. – Отчим-то уверен, что не расист.
– Ты его сейчас посмотрела?
– И так ясно. Постарайся уснуть.
Верити положила телефон на пол.
Закрыв глаза, она представила, как лабрадудель Дейзи гоняет кого-то по маминому двору.
28
Тренажер
Недертон осторожно надел контроллер. Мрачные подозрения оправдались: чертова штуковина была сделана точно по его мерке. Закрыв глаза, он провел кончиком языка по задней стороне передних зубов, справа налево. Перед глазами возник сплющенный круг, как в старых системах панорамного обзора. В нижней, толстой половине – вид впереди, в верхней тонкой – вид сзади. Снизу – самое примитивное игровое пространство. Однотонное синее небо, горизонтальная желтая равнина, расчерченная на клетки уходящими в перспективу черными линиями.
Он открыл глаза, увидел безголовую фигуру, уменьшенную, с опущенными руками, одну на желтой равнине.
– Шаг сетки – метр, – сказала Тлен. – Вот прыжок с места, колени назад.
Существо присело: колени назад, плечи чуть наклонены вперед – и прыгнуло к зрителям на три квадрата сразу.
– Как птица, – заметил Недертон.
– Нет. У птиц колени, как у нас, а мы ошибочно считаем их коленями голеностоп.
«Неужели правда?» – подумал Недертон.