Дегтярев встал на колени, умоляюще уставившись на Рыжесть.
— Знаешь, мне пора на работу. — Леся встала и, бросив пустую чашку в раковину, послала Олегу воздушный поцелуй, промурлыкав: — Будь паинькой, я скоро приду. Сначала сделай уроки, потом полчаса посмотришь перед сном телевизор, а потом сразу в постельку. — И она погрозила ему пальчиком.
Леся, едва за ней закрылась дверь, привалилась к стене (обычной, непрозрачной). Она учащенно и прерывисто дышала, цвет лица сделался землисто-серым, в груди кололо.
Она уже сотню раз успела пожалеть о том, что взвалила на себя эту ношу. Сунув под язык стимулятор, она поняла, что еще пару минут такого зрелища — и она потеряла бы сознание.
Спустившись на уровень ниже, Рыжесть села в мобиль и, выехав на пульсирующую такими же, как и она, точками Магистраль, отправилась на поверхность.
Когда Рыжесть вернулась домой, Дегтярев уже полностью утратил всякое сходство с разумным человеческим существом: он, что-то мыча, лежал в луже собственных испражнений и блевотины; скрюченные пальцы пытаются отковырять от пола нечто ведомое только самому Олегу; побелевшие губы трясутся, из уголка рта тоненькой вязкой струйкой тянется слюна.
Глава 5
— Знаешь, а ведь ты запросто мог загнуться, — промурлыкала Рыжесть на ушко Олегу. — Сердце, например, не выдержало бы.
Дегтярев, не мигая, глядел в прозрачный потолок — он все никак не мог привыкнуть к отсутствию неба над головой.
— Так что считай, что ты легко отделался. Пара вывихнутых суставов и съеденный палец — это просто мелочь.
— Я только боюсь, что снова на какую-нибудь дурь подсяду. Не уверен, что не поддамся искушению. Слушай, — Олег решил сменить тему, — у тебя нет знакомого врача, способного нарастить палец за приемлемые деньги?
— Да. И что бы ты без меня делал? — Леся, тепло улыбнувшись, поцеловала Олега в щеку, после чего поудобнее устроилась на его плече.
— Кеды бы надул, — буркнул Дегтярев. — И так передоза была не за горами. Или служба безопасности накрыла бы — я ж без двух секунд убийца.
После этого молчание надолго укутало их в свое свинцовое одеяло.
— Лесь, спасибо. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Вот продам пару органов и на эти деньги куплю тебе подарок.
— Глупая шутка, не говори так больше. — И Рыжесть прижала свой изящный точеный указательный пальчик к губам Олега, словно запечатывая их.
— Лесь, прости меня за то… ну, в общем, я много всякой чуши напорол… Я… Это был не я… Ну… понимаешь…
— Да, я понимаю.
— Я…
— Я знаю, — перебила его Леся. — Я тебя тоже.