– Тогда вы удержите его любой ценой!
Стаккер продолжал смотреть на меня, и в его взгляде явственно читалось: «Могу ли я обратиться к вам, если все-таки не смогу его убедить? Уж вас-то он обязательно послушается!»
«Ты должен сделать все сам. Возможно, в будущем возникнут ситуации, когда убедить или заставить Клауса будет еще сложнее. Так что практикуйся». И все же сказал:
– Только в самом крайнем случае.
«Жаль, что здесь нет Ребекки, – уже направляясь в свои комнаты, подумал я. – Вот уж кого Клаус послушался бы непременно».
Сантра представляла собой воплощение страсти. Нет, не по той причине, что безмерно соскучилась по мужским ласкам, – это было частью ее. Мы напоминали двух зверей, которые бьются отчаянно, пытаясь сохранить свою жизнь. И порой рычали так же, как они. Какую-то защиту давал балдахин. Хотя и не уверен, поскольку служанка, которая появилась позже, после ухода Сантры, поглядывала, как мне показалось, с уважением. И вряд ли оно было вызвано тем, что она узнала, как ловко я умею махать длинной, узкой и заостренной железякой. Но это случилось потом. А пока мы не могли насытиться друг другом, и мне едва удалось закончить нашу битву ничьей.
– Даниэль, – начала Сантра, и я уже было подумал, сейчас она скажет: «Ты был великолепен!» – или что-нибудь еще в том же духе, что говорят женщины, пусть зачастую и лукавят. Но она сказала: – Будь добр, принеси что-нибудь, в горле пересохло. Еще немного, и я бы охрипла.
Она лежала, положив голову на мою руку, и не пыталась прикрыться. Да и зачем? Что ей скрывать такого, что не выглядит у нее воплощением совершенства. Во всяком случае, на мой вкус. И еще безумно люблю, когда у женщин в таких случаях растреплются волосы, какой бы красивой прическа ни была прежде. А ее животик! Вот эта впадинка пупка, ложбинка, которая идет от него вверх, еще две сбоку, небольшая выпуклость снизу… Нет, что может быть красивее! А еще в них зарождается жизнь. Определенно женские животы – мой фетиш.
– Чего именно желаешь?
– Поскорее набраться сил, – улыбнулась Сантра. – А в остальном – что принесешь.
– Знаешь, Даниэль, хочу тебе кое в чем признаться, – сказала Сантра, когда мы снова лежали без движения и я всерьез подозревал, что теперь мне не хватит сил, чтобы дойти до соседней комнаты, если потребуется что-то еще.
– В чем именно? – Ее пальцы гуляли по моему телу, где-то задерживаясь, где-то поглаживая. – Надеюсь, не в том, что случившееся между нами является частью твоего хитрого плана?
– Какого именно?
– Ну не знаю. Например, сейчас, когда только и могу, что шевелить губами и языком, со мною легко справиться.
– Как Сантильская красотка?
– Именно.
Существует легенда о Сантильской красотке. Она действительно была красавица, но прославилась другим. Разделяя с мужчинами ложе, она оставляла их полностью без сил, чем убивала.
– Фи! Резать кинжалом, когда имеется множество других способов? Например, яд. Думается мне, удовольствия в этом случае куда больше. Человек из твоих рук принял отраву, которая подействует не сразу, заставляя помучиться, и пытается у тебя же найти спасение. Ты как будто пытаешься помочь, но на самом деле наблюдаешь за его муками, агонией и в конце концов смертью. Вот где истинное коварство! – Сантра улыбалась. – Но мы не об этом. Есть, Даниэль, есть у меня одна способность. Надеюсь, ты умеешь хранить секреты?
Перед тем как продолжить, Сантра взяла ломтик сыра, внимательно рассмотрела его при свете одинокой свечи, и отправила мне в рот. То ли он показался ей недостаточно вкусным, то ли дело обстояло наоборот.
– И в чем же она заключается, твоя способность, о которой не должен знать никто?