— А как же жена?
— С женой все хорошо. Её и мои родители ей помогают, да и родственники в помощи не отказывают. Я не очень уверен, но мне кажется, я уже стал отцом. Когда уезжал во Францию, Урсула мне намекнула об этом.
— Если так, то поздравляю. Только зачем ты мне все это рассказал?
— Понимаешь, я не мог ни с кем поговорить об этом, не доверял, а на душе паршиво.
— А мне, значит, можно доверять? Вдруг я побегу докладывать командованию?
— Нет, Алекс, ты не такой, я за тобой наблюдаю с первых дней. Первые дни я не мог тебя понять вообще. Дружбу ни с кем не водишь и в тоже время помогаешь выбившимся из сил кандидатам на марше. Лучше всех знаешь строевые приемы и способы обращения с оружием, легко усваиваешь материал. Результаты твоих тестов многих впечатляли и меня в том числе. Ты дрался с Мишкой и я видел, что ты мог его уделать без последствий для себя, но не делал этого. Спрашивал я себя, почему ты так поступаешь? Не мог найти ответа. А вот когда ты нас, оглушенных вынужденной посадкой самолета, начал организовывать и направил на помощь товарищам, я вдруг прозрел. Ты только выглядишь суровым и жестким, а на самом деле ты добрый и отзывчивый товарищ, но хочу сказать, ты преображаешься, когда тебе угрожает опасность. А еще ты не болтлив, не стал докладывать командованию, когда на тебя Север напал. Уверен, мои откровения останутся только между нами. Честно скажу, я хотел бы с тобой поддерживать дружеские отношения, если ты не против.
— Добро, Эрик, можешь быть уверен, никому и никогда я рассказывать о тебе не собираюсь и дружбу твою принимаю. Если вдруг я стану большим начальником во взводе, то и гонять тебя буду по-дружески.
— От этого только польза будет, — заржал Эрик.
Глава 9
Служба в легионе мне была не в тягость. Ничего сверхъестественного в ней нет. Нужно четко выполнять приказы командования, и все будет нормально. Крыша над головой есть. Одевают, обувают, отлично кормят, и денежку платят нормальную. В российской армии рядовому бойцу, на первом году службы тысячу двести евро в месяц не платят однозначно, да и с другими видами довольствия тоже не все нормально. Одним словом, я пока жизнью доволен.
Да, не часто выбираюсь в увольнение в город, да, оторван от родных и близких. Но не держаться же все время за папину руку? Признаюсь честно, после общения с отцом, у меня даже мысль шевельнулась, «сделать из легиона ноги», ведь мои недоброжелатели в Мурманске переселились в места «вечной охоты». А потом здраво рассудил. Что я буду делать на родине? Опять искать место работы? В Мурманске мне оставаться как-то не с руки, все может случиться. Скитаться по стране неохота, да и нет уверенности, что найду нормальное место для применения своих знаний и умений. Многие граждане России подыскивают себе «хлебные» места за рубежом. Так, почему мне не попробовать? Стану рассматривать службу в легионе, как период адаптации в европейском пространстве. Я же ее, в смысле Европу, не знаю совершенно, телепередачи в расчет брать не стоит. С деньгами, конечно, у меня не очень шикарно, но жалование легионера, возрастающие с каждым годом службы, внушает некую уверенность в завтрашнем дне, и дает основание полагать, что мое будущее не будет омрачено пустыми карманами. Чем черт не шутит, может, я решусь на учебу в школе унтер-офицеров или замахнусь на военное училище. Правда, офицерский чин может получить только гражданин Франции, а у меня с этим пока никак.
Есть у меня тайная мыслишка, что моя биологическая матушка, тетенька небедная, и родному дитяти подмогнет некой суммой с лицами мертвых американских президентов, если меня сильно припечет, и я запрошу помощи. Кстати, я Фрое все же позвонил, но местонахождения не раскрыл. Это надо было слышать радостный голос этой женщины. Мне даже показалось, что она прям упивалась нашей беседой. Все рвалась на встречу со мной, готова была преодолеть любые расстояния. Поздновато она начала проявлять любовь к родному сыну, ну, и на этом спасибо. Пусть мои слова выглядят цинично, но я буду использовать Фрою в случае необходимости. Чтобы она обо мне не забывала, телефонными звонками напомню о себе.
Вот сегодня у меня очередное увольнение в город. Эрик набивался в напарники для прогулки по питейным заведениям, но я тактично послал его в бар в гордом одиночестве. У меня намечена встреча с Машей и Лизой, я созвонился с ними, и девочки обещали приехать. Наш «тройничок» всех устраивал, а сегодня мне особенно хотелось запастись впрок близостью с ними, ведь в ближайшее время отбываю в длительную командировку. Командир взвода намекнул об этом, но место утаил.
Цветы, вино, конфеты, добрые и ненасытные девчонки, широкая кровать, все на высшем уровне и замечательно. Что еще нужно легионеру в увольнении? Правильно, любви и еще много-много любви. За этим дело не стало. Маша и Лиза, словно с цепи сорвались, терзали мое тело по очереди, и я, естественно их терзал, но в рамках приличия и не проявляя излишней жесткости.
— Слушай, Алекс, — тяжело дыша после близости, сказала Маша, — я, кажется, выдохлась полностью. — Не представляла, что смогу такое сказать молодому человеку, но это так. Ты какой-то сегодня необычный, уморить тебя вдвоем с Лизкой никак не можем.
— Ничего удивительного, давно не виделись, я успел соскучиться, вот силенок и накопилось.
— Мы тоже ни с кем, кроме тебя отношений, в последние время не имеем, и копим силы, но сегодня, это совершенно другой уровень. Ты иссушил нас обеих, честно скажу, я пребываю на вершине блаженства, которого никогда не испытывала. Лизка, та вообще отрубилась, как говорят от полного сексуального истощения.
— Может от сексуального пресыщения и эмоционального напряжения?
— Наверное, от всего вместе, как ни называй, все очень классно.
— Просто, хотелось доставить вам максимум удовольствия. На некоторое время вы будете вне зоны моей досягаемости, уезжаю в командировку.