— Воспользоваться моим ноутбуком.

— Воспользуйся, но только не вздумай что-то там напакостить и накуролесить, я обязательно проверю поступление денег на счет «Бриза» и в случае обмана мое наказание будет мгновенным и не совместимым с твоей жалкой жизнью, это ясно?

— Упаси Бог, я привык вести дела честно.

Иннокентий Вениаминович с моего разрешения взял ноутбук и его пальцы запорхали по клавиатуре с такой скоростью, что мне показалось, они на некоторое время исчезли.

— Комментарий к платежу писать? — осведомился секретарь.

— Напиши: Алекс, с извинениями.

— Готово. Уведомление о транзакции придет через час.

— Как планировалось оплачивать услуги вашей охраны?

— В России мной зарегистрирована клиринговая компания «Конрад». На ее кипрский счет, поступили средства в сумме один миллион долларов, из благотворительного фонда защиты редких растений, зарегистрированного на острове Мен. Куда переводить средства мне должны сообщить позже.

— Это время для тебя наступило.

— Я весь — внимание, — вновь взялся за ноутбук секретарь.

Номер своего личного счете в стокгольмском банке я знал наизусть, вот его и продиктовал гнусному гомику. Некоторое время он постучал пальцами по клавиатуре и заявил, что операция перевода денег прошла успешно, квитанцию подтверждения получим тоже через час.

Так, средств Анну Сергеевну я лишил. Кое-что от секретаря узнал. Свернуть бы ему шею, уж очень он мерзко выглядит, да и душонка у него не очень. Пока воздержусь, вдруг станет полезным.

— Ладно, спасибо за сотрудничество, — сказал я, поднимаясь со стула. — Но я вынужден ограничить твое передвижение, не обессудь.

Вырубать не стал, а просто надежно связал руки и ноги, затолкав в рот кляп.

А теперь самое сложное — беседа с мачехой. Перед посещением ее комнаты я повидался с Софи и убедился, что у нее все хорошо. Попросил ее пока не появляться в доме, чтобы у меня плодотворно прошел разговор с мачехой. Валентину предупредил, чтобы на второй этаж никто не поднимался, даже если оттуда будут доноситься, душераздирающие крики. София и Валентина посмотрели на меня широко раскрытыми глазами. Я не нашел ничего лучшего, чем криво улыбнуться и, ухмыляясь, кровожадно потереть ладони.

Таким лютым взглядом можно испепелить человека, подумал я, попав в комнату Анны Сергеевны. Мумия, оставленная мной ночью на кровати, обнаружилась на полу, рядом с ней. Видно мачеха пыталась освободиться. Попытка мужественная, но нереальная, вязать и пеленать я научился неплохо.

Поставил посреди комнаты кресло, к которому привязал голую Анну Сергеевну, не обращая внимания на ее угрозы и проклятья. Затем подкатил кофейный столик и аккуратно разложил медицинский инструмент со шприцами и ампулами. Чуть подумав, оставил мачеху с собой наедине, пошел искать Валентину. Мне нужна была видеокамера, хотел задокументировать нашу беседу. Получив камеру со штативом, вернулся.

— Ты кто? Что ты себе позволяешь? Я пожалуюсь Хромому, — с пулеметной скоростью верещала мачеха по-русски. — Одного моего слова достаточно, чтобы тебя прикончили. Тебя, уголовника, никто искать не будет.

— Мадам, — обратился я к мачехе по-французски, — на каком языке будем общаться? — Вы изволили что-то говорить, однако я не понял ни единого слова.