— Все, оставим эту тему, считай, что я пошутил. Вообще-то Алекс Лунквист звучит неплохо.

— Неплохо. Почти так же, как Виторио Ронье.

— Этот персонаж кто?

— Витька Парамонов, кто же еще?

— Этот подлец, являясь мне другом, больше года молчит.

— Ты пойди к нему домой, там поговорите. Он сейчас поправляется после ранения.

— А это уже серьезно. Где его так угораздило?

— Я с ним не разговаривал. Матери его помогал лекарства дефицитные покупать, плохо нога у Витьки заживает.

— Спасибо отец, я побегу, проведаю друга.

Идти недалеко, каких-то двести метров, но я сделал крюк, забежал в магазин, купил выпить и закусить, ведь давно не виделись.

Дверь мне открыла Ирина Вадимовна и с мрачным видом пригласила в комнату, что мне не очень понравилось. Там я увидел, во что превратился друг детства. Представьте себе почти двухметровый человеческий костяк, обтянутый желтой кожей. Карие глаза кажутся огромными на совершенно лысом черепе. Таким предстал перед моим взором Витька.

— Ну, проходи дружище, — сделал приглашающий жест друг, сидя на диване и махнул тонкой рукой. — Удивлен?

— И даже очень. Как это ты так?

— Сейчас мать укол мне сделает, а потом поговорим. То, что ты принес, можешь сам употреблять, мне спиртное противопоказано, да если честно, то и жить, в общем противопоказано.

Помолчали, пока Ирина Вадимовна делала укол. Потом я закрыл дверь, чтобы нам никто не мешал.

— Ты помнишь, я тебе говорил, где служил.

— Морская пехота, базировались в разных местах. Последний раз ты мне присылал фотки из Североморска.

— Оттрубил я положенный срок. Хотел подать рапорт на контракт. А мой командир роты предложил заняться делом настоящих мужчин. Не бегать по сопкам с холостыми патронами за копейки, а поучаствовать в деле, от которого адреналин в крови зашкаливает, и деньги хорошие дают. С хорошей работой у нас, сам знаешь как, а в бандиты идти не хотел. Короче, попал я во французский иностранный легион. Позже я узнал, что в легионе служит брат моего ротного. Вот они вдвоем и организовали нелегальный пункт вербовки рекрутов в России, ротному за каждого русского перепадало триста долларов. Он таким макаром отправил в легион три десятка парней из нашей части. Год шла учеба в Алжире, Марокко и Франции. Учили французский язык и материальную часть вооружения легиона. О физподготовке ничего не говорю, это само собой разумеется.

Потом закинули в Африку, с мандатом ООН, разводить по углам сцепившихся в очередной схватке негров. Жара, грязь, высокая влажность, обилие летающей и ползающей живности и насекомых изматывали меня первое время изрядно. Это все можно перетерпеть, а вот понять негров было совершенно невозможно. Сегодня одни режут друг друга с усердием и огоньком, мы их разгоняем по деревням. День-два сидят тихо, зализывают раны. На третий день бывшие враги объединяются, и нападают на недружественную им деревню. Снова кровь, смерть, и мы в качестве успокаивающего пугала. Негры обычно обижались на наши методы усмирения, да так сильно, что объединившись, подвергали интенсивным обстрелам наше расположение. Много чего страшного насмотрелся, но ужаснее и более жестоких, чем африканские женщины мне и другим более опытным бойцам встречать никого не приходилось. Они могли зверски растерзать, разорвать буквально в клочья любого, вставшего у них на пути, пусть даже это будет ребенок из противоборствующего племени. Одним словом: кошмар…

— Там тебя зацепило?