Проклятый шторм, бушевавший над регионом, в котором следовало вести дальнейший поиск, стоил последних остатков самообладания мне, уймы нервных клеток всем окружающим и близкого к летальной дозе количества переведённых на меня успокоительных Млену, которые к тому же не подействовали. От немедленной высадки меня остановила только категоричная убеждённость Кайлима, учёного и изобретателя агрегата, что установка просто не сможет работать в столь наэлектризованном воздухе, не способна она на такой экстрим. От немедленного же убийства посмевшего возражать мирного меня остановило только понимание: устройством может пользоваться только он, а без него искать в джунглях одного-единственного человека можно не один нормогод.

Но погода всё-таки исправилась, и наша капсула села на живописном пляже, заваленном принесённым ураганом мусором. Пока Кайлим в тени капсулы возился с тонкими настройками своего детища, я нарезал круги возле капсулы, нервно меряя шагами песок, а штурмовики косились с сочувствием.

Я сначала не поверил этому внезапно возникшему ощущению чужого пристального взгляда. А потом по нервам будто плеснули кипятком, и я, обернувшись, встретился взглядом с той, кого уже и не надеялся увидеть.

Живая. Реальная. Нагая, загорелая в черноту, столь органично вписывающаяся в пейзаж, что кажется дочерью этого самого леса наряду с маячащими на границе внимания зверями. Тёплая. Пахнущая какой-то древесной горечью и самой собой. Я сжимал её в объятьях, и никак не мог поверить, что это не сон и не видение, что я не проснусь сейчас в кровати или в регенеративной капсуле медицинского блока.

Нашёл. Мою маленькую глупую девочку, любящую играть в прятки и пожелавшую доказать кому-то, что она уже совершенно взрослая и самостоятельная. Нашёл, и никогда, никуда больше не отпущу, ни на шаг!

Она что-то говорила и плакала; я не вслушивался в слова, мне достаточно было слышать голос, дыхание, чувствовать отчаянно стучащее под рёбрами сердце — моё ли, или её, неважно.

Первым порывом было не позволить выскользнуть из рук, когда Экси осторожно, но твёрдо попыталась отстраниться. Я боялся, что если сейчас упущу её, не найду уже никогда.

А потом я увидел девочку, которую поначалу даже не заметил. И ощущение, что у меня галлюцинации, вернулось с удвоенной силой.

Смуглая кожа с красноватым отливом, внимательные чёрные глаза, ярко-алые, чуть выгоревшие волосы. Не может быть, потому что не может быть никогда! Я присел на корточки, чтобы быть вровень с ней, и протянул руку в открытом жесте, демонстрируя дружелюбие. Настороженно косясь то на мать, то на лохматого зверя под рукой, девочка протянула руку в ответ, и мою ладонь накрыли горячие тонкие детские пальчики, увенчанные маленькими острыми коготками. В таком масштабе они казались совершенно птичьими.

— Она… — потрясённо выдохнул, вскидывая взгляд на Экси.

— Похоже, да, — ответила она как-то нервно. Подхватила ребёнка на руки, глядя на меня испуганно, почти безумно, как встревоженная дичь за мгновение до бегства.

— Нет уж. Больше ты от меня не сбежишь, — рявкнул не столько в раздражении, сколько в ужасе, представив, что могу сейчас снова её потерять, пусть даже на какие-то мгновения. Может быть, когда-нибудь я всё-таки поверю, что, оставшись без моего присмотра, она не исчезнет, но точно не сейчас.

Торопливо подхватывая на руки не успевшую увернуться тха-аш, ожидал волны возмущения и протестов, но она вдруг послушно обмякла в моих руках, устроила голову на плече и совершенно притихла. Почувствовав, как её дыхание щекочет шею, я вдруг ощутил себя, пожалуй, самым счастливым существом во всём этом галактическом скоплении, и даже за его пределами.

— Отбой, можно паковаться. Всё, что было нужно, мы нашли, — скомандовал, проходя мимо отряда к посадочной капсуле. Кайлим, что-то неразборчиво брюзжа себе под нос, начал разборку едва-едва установленного прибора; но я его уже не слушал.

Забравшись в брюхо летательного аппарата, я устроился в кресле вместе со своей добычей. И с искренним удивлением обнаружил, что Экси не просто успокоилась, но уснула, и Найриш тоже.

Некоторое время я просто сидел, наслаждаясь покоем, непостижимо прекрасным ощущением отсутствия боли, таким родным запахом и теплом. Штурмовики уже заканчивали грузиться, когда в мою голову сквозь общую эйфорию начали пробираться более-менее конкретные мысли.

Тха-аш теперь снова со мной, и я никогда больше не позволю ей совершить подобную глупость. А ещё у меня теперь есть Найриш. Невероятный ребёнок невозможной женщины. Моейженщины. Мой ребёнок. Последняя мысль шокировала едва ли не больше, чем понимание природы этой девочки. Когда Экси пропала, я совершенно забыл, что пропала она не одна. Невозможность быть рядом сводила с ума; где мне было помнить о нерождёном ещё ребёнке?

Я понятия не имел, как нужно обращаться с детьми. С какими угодно, не говоря уже о столь необычном и, тем более, моём собственном ребёнке. Но ведь этому можно будет научиться; вряд ли это сложнее, чем, скажем, тонкое слияние сознаний.

А первым делом надо будет выяснить, какой сегодня день по календарю. И непременно сделать этот день своим личным большим и важным праздником.