– Но я постараюсь быть нежным, в порядке исключения!
Ещё спустя мгновение:
– Если смогу!
И он срывает с меня одежду, но я уже не сопротивляюсь, знаю, что бесполезно, и помню о том, что шанс уйти у меня был. Я сама осталась.
На моё жалобное «Эштон! Не надо так!…», он даже ухом не ведёт. Остановило его другое – моя полная нагота. Задрав мои руки кверху и больно, без церемоний, прижав их своей, он некоторое время скользит взглядом по моей груди, животу и ниже. Затем проводит свободной рукой только одну нежную, чувственную линию, будто пробует на вкус.
Смотрит в глаза, и я, впервые за весь вечер, вижу лицо обычного, адекватного Эштона, того, который однажды приготовил в нашем доме потрясающий семейный ужин, подарил мне мой первый поцелуй, спас моё бестолковое тело от группового изнасилования в прокуренном клубе, который не раз защищал меня, так томительно окутывал своим теплом тогда в лесу…
Хрипло:
– Останови меня сейчас! Сделай это, пока не поздно!
А меня словно парализовало от его взгляда… «Да я готова отдать всё, абсолютно всё, включая мою бестолковую жизнь, чтоб ты только смотрел на меня вот так, как сейчас!» – вопит моё глупое сердце. Но Эштон воспринимает отсутствие какой-либо реакции с моей стороны как сигнал к действию.
И действует.
Поцелуев не было ни одного, поглаживаний, нежных ласк – тоже.
Эштон вошёл резко, не утруждая себя задачей подготовить моё тело к этому событию. Я и не представляла, что существует такая физическая боль…
Помню, что пыталась вырваться, но его хватка… Думаю, именно такую и называют «стальной». У меня больше не было шансов. Ни единого.
На какое-то время он остановился – пожалел, но вскоре продолжил экзекуцию.
Он брал меня всеми известными ему способами, или же теми, какие пришли ему на ум. И ум этот был очень изощрённым. Если не сказать извращённым. Я догадалась, что ему нравится обездвиживать женщин, подчинять их себе, но меня он не связывал, только больно заламывал руки. Я не кричала – сдерживалась, но слёз сдержать не смогла, тем более, что они его и не трогали.
Закончил он не скоро: очевидно, наркотическое вещество и алкоголь накопились в крови в таком количестве, что притупили все его реакции.
После мне показалось на мгновение, что в нём проснулось что-то человеческое, потому что он закрыл лицо обеими своими ладонями, так, словно не мог поверить сам в то, что сделал.
А потом я поняла, что он просто спит… Отдыхает.
Мне потребовалось время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Боль прошла быстро – физическая. Душевная отпустит не скоро.