Уж он-то точно знал — оставлять эту троицу, усиленную еще и названным братом, Генри, и бастардом Эдвина IХ, Сельвилем, без пристального внимания никак нельзя.

Боги, конечно, знают все. Это истина. Но дело в том, что Истина — она только для людей. И то больше для успокоения. В самом деле, когда люди не могут сдвинуть с места гору — они говорят, что Богу лучше знать. Значит, Бог так решил, и пусть эта гора там стоит.

А того люди не знают, что и на старуху бывает проруха. И боги могут допускать ошибки. И боги могут понадеяться на «авось». И боги могут….

Потому-то и торопился Стрег в Огненные горы, надеясь, что любимая племянница не разнесет их на атомы, превратив и так не особо заселенные площади в пустыню.

А что Сашка на такое способна — он был уверен.

Саша.

Я устала. Да! Ус-та-ла! А вы попробуйте погонять по узкому ущелью скольки-то метровую ящерицу с крыльями! Для которой это ущелье дом родной. А вам все время под ноги попадаются обломки камня, мелкий щебень, комья чего-то неопознаваемого…. Да еще и ящер этот верещит на все голоса:

— Милая, не волнуйся! Тебе вредно волноваться, а то вдруг дракночики с отклонениями родятся!

— Какие еще дракончики, гад ты чешуйчатый! Чтобы они родились, их надо как-то…. Тьфу ты! Я тебе что — извращенка — дракончиков плодить?!

Гай в это время втиснулся в особо узкую расщелину. И чего его туда понесло-то, прости Господи!

Естественно — застрял. Винни-Пух чешуйчатый.

— Са-а-аш! Ты же теперь моя жена! — вопил застрявший дракон, усиленно гребя задними лапами и молотя хвостом. Я подходить не стала. Присела на большой круглый камешек. Он был удивительно теплым, почти горячим. Впрочем, здесь все было теплым и горячим.

— Са-а-аша-а! А если ты моя жена — значит и дети у нас должны быть! — продолжал вопить смертник. Голос его доносился как-то глухо. Еще и эхо принялось гулять по ущелью, вызывая зуд в ушах. — Когда?

— Что — когда? — буркнула я себе под нос, размышляя — оставить «мужа» худеть, или идти за помощью. Вроде улетели мы не так далеко, хотя…. Кто ж его, этого недоумка, знает. Да и летать я-то пока так и не выучилась. А ущелье — это вам не бабушкина печка, с табуретки не запрыгнешь.

Между тем, Гай дергаться перестал. В ущелье стало тихо.

— Са-аш!

— Чего тебе?

— А когда у нас дракончики будут?

И тут меня осенило.

— Гай, а скажи-ка мне, солнце мое красное, ты вообще-то совершеннолетний?