Вступление

«30 дня месяца Стужня* года …20

Свершилось! Наконец-то это свершилось! Нынче ночью моя дорогая невестка, королева Елисабель, разродилась двойней. Первым родился мальчик. Второй на свет появилась девочка. Принц и принцесса. Все королевство празднует рождение давно ожидаемых наследников нашего славного короля Эдвина Десятого, а я, его младший брат, бывший первым в очереди на престол, незаметно отодвинулся на третье место. В нашем королевстве и девочки имеют право на трон, если по воле богов в королевской семье так и не появляется мальчик».

Молодой человек отложил в сторону перо, осторожно промокнул написанное розовым листом промокательной бумаги. Еще раз перечитал написанное и закрыл тетрадь.

Тетрадь была великолепной. Сделанная в мастерской лучшего в империи мастера — изготовителя всевозможных тетрадей, альбомов и блоков для записей.

К слову — их выпускали несколько видов. Из серой бумаги — для простолюдинов, из простой белой — для людей зажиточных. Белоснежной, лощеной — для знати.

Для него же, бывшего первого наследника, Энгельберта Азалийского, тетрадь для личных записей сделали по особому заказу из самой лучшей бумаги, с золотым обрезом. Переплет — из самой дорогой черной кожи украшен черными карбонадо.*

Дорого. Стильно. Модно.

И второго такого нет. И не будет. Потому что он лично отбирал и зачаровывал каждый лист. Лично подбирал дерево, из которого изготовлен переплет — драгоценный черный морон. Редчайшее в их мире дерево. Стоимость малого изделия из этого дерева равна стоимости половины королевского трона. На который в древние времена, когда основано было королевство Азалийское, ушла прорва золота, драгоценных самоцветов, а в спинку вмонтирован величайший из известных карбонадо* весом почти в половину килограмма.

М-да…

А ему, младшему принцу, обошлось в тридцать золотых монет. Все же, хорошо принадлежать к самой знатной семье королевства. Тут тебе и черный морон почти что даром, и осколки того самого карбонадо брат отдал в качестве отступного.

Что бы там не говорили маги разных сортов, а карбонадо замечательно держит чары. Теперь в его личные записи не сможет сунуть нос никто, даже кровный родственник. Не говоря уже о его сверхлюбопытной супруге.

Впрочем, теперь он, Энгельберт, имеет право покинуть дворец, и удалиться в свое небольшое имение. Хватит с него дворцовых интриг, вездесущих фрейлин, мечтающих стать принцессами, а там, кто знает, может быть, и в королевы удастся пробиться. Увы! Короли смертны! К тому же, они зачастую внезапно смертны. Как, например, король Эдвин IХ, отец нынешнего короля и его брата.

Пять лет назад отец был бодр и весел, собирался жениться на принцессе соседней Фелузии. Мать принцев, королева Лучиана, отошла в мир иной, пытаясь произвести на свет дочь. Увы — и мать, и ребенок этого не пережили. Не помогли ни маги, столпившиеся у постели роженицы, ни мольбы, возносимые королем в Святилище Семи Ветров. Гораздо позже в покоях роженицы обнаружили измельченный камень Тораки.* Король лично провел расследование. Фрейлина — любимая фрейлина королевы-матери — так хотела стать королевой, что не поленилась отыскать этот редкий минерал, чтобы подсыпать в питье рожающей женщины. Королева умерла от кровотечения. Остановить которое не смог никто.

Да. Бывает в семьях такое, и даже королевская чета не застрахована.

Конечно, фрейлину вычислили, арестовали и допросили. Казнили. Но вернуть мужу жену, принцам мать, а подданным королеву это не могло.

Потом король-отец все же решил жениться второй раз.