У Фимы – музей фототехники, начиная с первых леек и прочего, чего нет больше ни у одного коллекционера.

А кто знает про вибрации, которые входят с фотоизображением в мозг человека и там начинают произрастать новыми вибрациями, и человек становится совершенно другим человеком?

Опять же Фима Немуйчик.

А для чего технический прогресс? Разве не для того, чтобы усилить воздействие одного человека на другого?

Не это ли было причиной гибели цивилизаций?

Тут Фима понимал, что становится философом, останавливался и продолжал думать про фотографию. Приходил к выводу, что именно фотография, которой с приходом видео прочили смерть, начинает вытеснять движущееся изображение.

Ценится констатация факта. Остановись мгновение – не просто очень точное выражение, но и прекрасный художественный прием.

Мгновение надо уметь остановить. В этом мастерство художника.

Добившись цели, получаешь точную и яркую психологическую характеристику смотрящего на цветок или читающего книгу…

Мгновение есть жизнь в настоящем времени, чего не может сделать никакое видео, тем более, кино, где все репетируется. Остановленное мгновение – это проявившаяся вибрация, ее физиономия.

Остановленное мгновение выражает человека. Не зря, если замедлить (это хорошо видно при монтаже фильма) скорость и остановить движение, то увидишь, что человек существо совершенно ненормальное и идиотическое.

Видно, что у него в голове, какие пакостные мысли там живут. Виден процесс, но он быстро проходит, потому зритель только подсознательно улавливает правду о человеке, в то время, как фотография сразу дает полную картину.

Вот главное в этом человеке: он полный дебил, фанат, гений, добрейший, наивный и прочее…

От мыслей трещала голова. А хотелось покоя. Фима знал, жизнь его круто закручивается и передышек не будет. Он внедряется в мозги других людей и отвечает за это.

Внедряется – смело сказано. Пока только первые опыты. Но они показывают перспективность.

Фима устроил уголок, где мог уединиться и думать. Раньше он не отделял этот процесс-думания. Мысли приходили редко, широко открывая двери и впуская с собой сквозняк.

Теперь двери целый день были нараспашку. В них мог войти каждый, с каждым Фима общался.

Сейчас он дверь вынужден был закрыть, потому что в нее норовили пролезть массово. Случилось это после первого же дня работы выставки его картин с новой вибрацией.

Люди прилипали к фотографиям, умоляя продать их.

Немуйчик ходил по залу озадаченный. И не предполагал, что его хвастливые прогнозы перед Эллой начнут столь стремительно сбываться.