Я не буду этого делать, честно. Иначе никаких нервов не хватит. Что самое интересное, ты влезаешь в эти разборки, раскидываешь детей в разные стороны, назначаешь виновных, ругаешься, сам весь на нервах и переживаешь потом из-за этого, а они через пять минут снова лучшие друзья, бегают, бесятся, у них все хорошо.
Поэтому пусть разбираются и договариваются по таким вопросам сами. Не всегда рядом с ними будут папа и мама, и пусть навыки выстраивания коммуникаций друг с другом они приобретают в семье.
Однако есть одно важное «НО».
Тот самый вопрос, который я готов решать категорично. Никому нельзя проявлять физическую агрессию по отношению к другим. Никому нельзя подвергать опасности ни свою жизнь, ни чужую.
У детей есть алгоритм решения таких вопросов. Если они видят, что кто-то пытается грубо вмешаться в их личное пространство, то последовательность их действий такова.
1. Ребенок должен сказать: «Мне это не нравится, и со мной так поступать нельзя».
2. Если оппонент не успокаивается, нужно сказать: «Если ты не прекратишь, я буду вынужден пожаловаться взрослым».
3. И если человек не успокаивается даже после этого — пойти к взрослым и попросить помощи. К учителю в школе, руководителю спортивной секции, родителям, бабушкам — неважно.
Дети знают, как я трепетно и щепетильно отношусь к безопасности, руководствуясь принципом «Береженого Бог бережет». И это касается не только физического насилия.
Когда в 2019 году в Кемерове в детской зоне торгового центра погибло огромное количество детей и я узнал эту новость, я ревел полночи в подушку. Помню до сих пор, на следующий день у меня был мастер-класс в Тюмени, и я еле его провел, потому что у меня совсем не было сил. Это самое страшное, что может быть в жизни: когда погибают дети.
Как вы думаете, какой первый вопрос я задаю детям, когда мы заходим в кинотеатр или прежде чем отпускаем их беситься в какую-нибудь закрытую игровую зону в торговом центре?
— Где пожарные выходы?
— Что вы будете делать, если почувствуете запах дыма?
Возможно, кто-то скажет, что я чересчур тревожный родитель. Но, по-моему, это просто здравый смысл. Никто не позаботится сейчас о безопасности наших детей, кроме нас, родителей. Абсолютно никому до этого нет дела.
Мои дети знают, где по квартире расставлены огнетушители, и я их экзаменую на это, а огнетушители, у которых заканчивается срок годности, идут на тренировки. Мы на даче разводим костер, восьми- и девятилетние пацаны тушат этот огонь. Думаю, многие взрослые не знают, как пользоваться огнетушителем.
Более того, однажды я пригласил ребят из компании, которая делает самоспасы, чтобы они провели противопожарные учения для детей прямо во дворе. Эта история точно стоит того, чтобы посвятить ей несколько абзацев. Суть учений заключалась в следующем: ребята приезжают во двор, ставят специальный шатер, забрасывают туда дымшашки — и ты в самоспасах заходишь туда и испытываешь их эффективность. Это только одно из упражнений, есть и другие, не менее интересные.
И вот я, окрыленный этой идеей, развесил во всех подъездах нашего жилого комплекса объявления, в которых призывал всех родителей привести детей АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО поучаствовать в этих учениях. В предвкушении этого события и с ощущением того, что сделали доброе дело для всех жителей наших домов, мы пришли в назначенное время, приехала целая бригада ребят, которые все это нам организовывали. Как вы думаете, сколько родителей привели своих детей?
Ноль. Никто не пришел.
В нашем ЖК живет больше тысячи семей, и ни один человек не привел своего ребенка. Единственное, что мы смогли сделать, — пригласить двух гуляющих во дворе девчонок поиграть с нами в «пожар». Они с удовольствием присоединились.
В благодарность ребятам из «Пожхимзащиты» я размещу ссылку на ролик, который они сами сняли и смонтировали, и вы сможете их позвать к себе во двор и провести такой же эксперимент. Если это поможет спасти хоть одну жизнь, то можно считать, что эту книгу я написал не зря.