Это звонил Сид.

– Привет, – сказала я, чувствуя какое-то странное волнение.

– Привет. – Долгая пауза. – Дай мне поговорить с Полли.

– Э-э… – Я сглотнула. – Это все?

– Да. – Еще одна пауза, но уже покороче. – Это все.

– Ладно.

Я взглянула сверху вниз на свою маленькую дочь, которая была очень похожа на отца: посмотрела на ее спутанные темные кудри и на множество веснушек, появившихся у нее от яркого солнца. Только ее глаза были такими, как у меня, a не темно-голубыми, как у Сида (сам он называл свои глаза кобальтовыми).

– Подожди пару секунд. Мы сейчас как раз садимся в поезд. Может, я лучше перезвоню тебе…

– Не создавай трудностей, Лори, – произнес он раздраженным тоном. – Я знаю, что ты любишь их создавать, но лучше не делай этого.

О господи… Опять все то же самое!.. Сид был единственным человеком на свете, обладавшим надо мной какой-то странной властью и умевшим очень быстро вывести меня из себя. И, видит бог, он не раз это делал. Я, уже собравшись ответить что-то резкое, затем прикусила язык и, заведя свою дочь в поезд, усадила ее на ближайшее сиденье.

– Кстати, раз уж я тебе позвонил, мне, наверное, следует тебе кое-что рассказать, – сказал он, растягивая слова. – Ты увидишь это в светской хронике завтра.

Я почувствовала острую боль.

– Что именно? – спокойно спросила я.

– Джоли.

– Кто? – Я засунула нашу сумку под сиденье.

– Джоли Джонс.

– Кто? – спросила я, хотя уже знала, кого он имеет в виду.

– Ты встречалась с ней у Рандольфа. Она там пела.

Рандольф был агентом Сида. Он, как мне казалось, родился на белый свет без души и уж во всяком случае без малейших признаков совести. Он ничуть не стеснялся открыто выражать презрение по отношению ко мне. Грубиян откуда-то с севера страны, выбившийся в Лондоне в верхние слои среднего класса. И мой заклятый враг. Я думаю, его настоящее имя было Рик.

– Она певица?