17 апреля 1941 г. Конгресс США странным образом конкретизировал эту позицию Рузвельта, приняв резолюцию, в которой однозначно было сказано, что если войну спровоцирует Советский Союз, то США встанут на сторону Германии[240]. Странность этой резолюции заключалась как в том, что руководство США прекрасно понимало, что СССР ни в коем случае не станет инициатором развязывания войны, так и в том, что при таком понимании она создавала ситуацию как бы связывания рук Москве в ее надеждах на установление союзнических отношений с США в случае нападения на СССР. Проще говоря, получилось нечто вроде предупреждения. Очевидно, и с этим обстоятельством также связаны те бесконечные призывы не поддаваться на провокации, на которые сетуют все исследователи, ссылаясь на военных и их воспоминания.
Однако от того, какую реально позицию заняли бы США, откровенно зависела и позиция Великобритании в случае нападения Германии на СССР. А вот здесь была неясность. Демонстративно уклонявшийся от каких бы то ни было попыток втянуть США в вооруженные разборки в Европе, Рузвельт, с одной стороны, пока милостиво предоставлял Великобритании возможность потихоньку тонуть как империи, но при помощи американского ленд-лиза. С другой — не слишком уж и торопился с формированием даже предпосылок будущих союзнических отношений в рамках антигитлеровской коалиции. Тем более с Советским Союзом. Хотя в то же время Рузвельт зарезервировал для СССР шанс на получение помощи по ленд-лизу.
Между тем с давних пор, как минимум с середины 30-х гг., основным игрокам на мировой арене было понятно, что в грядущей войне победа будет на стороне той коалиции, к которой примкнут США, но в которой будет также и СССР.
Зная и понимая все это, Великобритания совершенно отчаянными, на редкость дерзкими операциями своей многоопытной разведки и дипломатии, не гнушаясь даже наглой дезинформацией лично президента Рузвельта, пыталась вынудить Вашингтон поскорее влезть в войну на стороне «прабабушки». Но и нацистская Германия не менее отчаянно боролась за то, чтобы в свою очередь не допустить вмешательства в европейские разборки уже тогда экономически очень сильных США. Гитлер даже запретил абверу операции на территории США, дабы не давать никакого повода Вашингтону![241] А Великобритания в это же время руками своей разведки проводила весьма подлую по отношению к Вашингтону акцию, рассчитывая хорошенько взбеленить Америку против Германии. Суть операции заключалась в том, что-де Третий рейх якобы собрался устроить государственный переворот в Боливии, после успеха которого эта маленькая страна якобы должна была стать плацдармом прогерманского антиамериканизма в Западном полушарии и в том числе прекратить поставки стратегического сырья (вольфрама и других редких металлов) в США[242]. Проще говоря, Лондон едва ли не прямым текстом требовал от Вашингтона очередного раунда реализации столь любимой там пресловутой доктрины Монро, одновременно чуть ли не кувалдой стуча по самой болезненной «мозоли» США — Соединенные Штаты Америки с давних пор исключительно крайне болезненно воспринимают любые попытки любых государств похозяйничать на «заднем дворе» США, то есть в странах Латинской Америки.
При условии особой двойственности позиций наиболее влиятельных сил в США и Великобритании все эти круто замешанные интриги запросто могли кончиться реальным сговором между Великобританией и Германией, в том числе и при участии США, которые сообща могли бы повернуть оружие против СССР (России).
Надо отдать должное Сталину — он абсолютно четко и ясно видел эту проблему и ее сложность, тем более на фоне «миссии» Гесса. Есть трудно проверяемые данные о том, что выступая 24 мая 1941 г. на расширенном заседании с участием командования приграничных округов, Сталин заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии… Они надеются, что после взаимного истребления Германии и Советского Союза друг другом, сохранив свои вооруженные силы, станут безраздельно и спокойно господствовать в мире».
Перед Лондоном в то время во всей остроте стояла проблема — что делать? С одной стороны, по лондонскому разумению, вроде бы оно и неплохо, если Гитлер разделается с Советами, с Россией, но как тогда быть с Америкой — ведь Англия была еще жива только благодаря США! А Вашингтон и с Москвой вроде почти что любезничает и в то же время однозначную позицию не занимает. С другой стороны, помощь США помощью, но будут ли те же Соединенные Штаты вообще вступать в войну или же предпочтут отсиживаться за океаном?
Простой и мудрый вывод из совокупности таких данных напрашивался сам собой. При всей ненависти англосаксонского Запада к СССР, а в действительности-то к России, ни Лондону, ни Вашингтону не было никакого резона менять шило на мыло. То есть идти на прямое сотрудничество с Гитлером. Тем более что безраздельного господства даже в случае успеха Гитлера явно не получилось бы, не говоря уж об абсолютно иллюзорной призрачности самого успеха. Проще говоря, сколь ни желали бы они разделаться с СССР, а в этом их позиции были идентичны целям Гитлера, тем не менее жажды увидеть едва ли не абсолютное мировое господство Гитлера у них явно не наблюдалось. А с Москвой, худо-бедно, они всегда смогут договориться. И Сталин решил использовать этот уникальный шанс в борьбе за безопасность СССР и вот каким образом.
Именно в этот момент Сталин и решил сделать англосаксонскому Западу антигитлеровскую «прививку», то есть соответствующим образом вмешаться в развитие мировой ситуации так, чтобы Вашингтон и Лондон не скоординировали свои планы вопреки интересам Москвы, да еще и на предложенной Гессом (Гитлером) стезе. А заодно проучить Берлин за попытку спровоцировать его на инициативно-спонтанное письмо Гитлеру. В основе его действий, как и всегда, лежала интересная информация разведки.
Вот этой-то ситуацией со всеми ее нюансами Сталин и решил воспользоваться в интересах Советского Союза. В этом вся суть преимущественной англосаксонской ориентации действительно гениального Сообщения ТАСС от 13 июня. Все свое десятилетиями оттачивавшееся искусство выдающегося геополитика, политика и государственного деятеля Сталин бросил на весы, чтобы, не унижаясь и не унижая достоинства представляемого им государства, заранее заручиться согласием США или как минимум — склонить их к согласию на установление союзнических отношений в случае нападения Германии на СССР. А под их нажимом — и Великобритании. Именно поэтому всеми особенностями содержания текста Сообщения ясно и четко было показано, что, во-первых, в Москве абсолютно точно знают, что попытками стравливания Берлина и Москвы в своих узкокорыстных целях из-за кулис «дирижирует» именно Великобритания. Вот откуда эти сильные нападки антибританского характера в тексте Сообщения!
Во-вторых, что Москва не идет и не пойдет в фарватере чьей-либо политики, что она не вступала и, более того, не намерена вступать ни в какие новые переговоры с Германией, лживой брехней о чем, собственно говоря, и прикрывалась тогда Англия, ведя тайные переговоры с Гессом, но при этом «втирая очки» Вашингтону. Хотя в то же время из текста Сообщения вытекало, что Москва как бы и не захлопывала двери к диалогу с Берлином, что следует расценивать как определенную угрозу уже Западу, с намеком на то, что пора бы и одуматься, и прекратить «валять англосаксонского дурака».
В-третьих, что Москва знает о содержании переговоров с Гессом. Именно из-за этого-то бедолаге С. Криппсу, британскому послу в Москве, так сильно и «досталось» прямо в преамбуле Сообщения, потому как Криппса вызвали в Лондон как раз накануне «миттельшпиля» в переговорах с эмиссаром Гитлера, то есть для уточнения ситуации с СССР. Именно этим и обусловлен пассаж о том, что «еще до приезда английского посла Г. Криппса в Лондон, особенно же после его приезда…», коим Сталин прикрывал свое знание о содержании переговоров с Гессом, свалив все на голову Криппса. Но послы-то, как известно, политику не вершат, это прерогатива руководства государств, а послы только осуществляют дипломатическое оформление политики верхов. Кстати, в Лондоне все прекрасно поняли. После нажима США, Черчилль приказал направить к Майскому именно Криппса с сообщением о нападении Германии — это произошло 16 июня. Тем самым Лондон как бы «отмывал» своего посла в глазах Сталина, хотя по всем международным правилам такое сообщение обязан был сделать министр иностранных дел (в крайнем случае его заместитель) и с обязательной оговоркой, что действует по прямому указанию своего правительства. Американцы, например, именно так сообщили сведения своей разведки послу Уманскому. Но что поделаешь, Англия есть Англия, не к ночи будь она помянута…
В-четвертых, что касается ориентации Сообщения ТАСС на США, то здесь следует иметь в виду следующее.
1. Выражаясь в терминах самого Рузвельта, этим Сообщением Сталин ясно дал понять, что СССР «находится под непосредственной угрозой германских, чисто империалистических, т. е. территориальных, стремлений», что войска Германии сосредоточены у границ СССР и ждут только приказа о нападении. В свою очередь этот ход был обусловлен тем, что он давно обратил внимание на то обстоятельство, что при принятии в марте 1941 г. закона о ленд-лизе, Рузвельт отбил все попытки ограничить число стран-реципиентов и исключить из их числа СССР. То есть, по сути-то дела, зарезервировал возможность распространения действия этого закона и на СССР. Это означало, что в грядущей войне с Германией Рузвельт склонен встать на сторону СССР. Это тем более было очевидно для Сталина. Дело в том, что в феврале по каналам разведки ему стало известно, что по поручению Рузвельта госсекретарь К. Хэлл отверг подлый зондаж британского посла в США с требованием ввести ряд ограничений на и без того не слишком уж и разнообразный экспорт в Советский Союз. Причем мотивировка К. Хэлла была, что называется, супер: «Россия… была и будет огромным фактором в вопросах войны и мира в Европе и Азии… Россия последовательно продолжала жесткий торг с Германией и Японией или в районах, представляющих для них непосредственный интерес, в результате чего общим следствием ее действий последних месяцев стало торможение и срыв многих планов Гитлера и японцев. Русские, конечно, не имели в виду оказать нам помощь, но так или иначе они нарушили планы Гитлера в отношении Средиземноморья и Суэцкого канала»[243].
Госсекретарь США еще в феврале 1941 года ясно понимал, что делает Сталин и каковы подлинные результаты его действий, а некоторым современным отечественным историкам и поныне пьянят мозги всякие идиотские мифы о невесть откуда взявшихся агрессивных планах СССР и Сталина. Между тем все его действия в сфере внешней политики, и в этом К. Хэлл действительно был абсолютно прав, были направлены на торможение, срыв и нарушение планов Гитлера и японцев!
Кстати говоря, за неделю до нападения Германии на СССР вопрос об оказании экономической помощи Советскому Союзу со стороны США и Англии, то есть вопрос о ленд-лизе, был положительно решен, о чем Сталину сообщили официально[244]. Что, собственно говоря, и означало, что США и Англия станут союзниками СССР.
Так вот, зная о таких настроениях в высшем руководстве США, но, не преувеличивая их в своем представлении, Сообщением ТАСС Сталин, ясно показывая американскому руководству, что агрессором явится не Советский Союз, а гитлеровская Германия, закладывал первые кирпичи в фундамент будущей, в скором времени материализовавшейся в соответствующих документах антигитлеровской коалиции. Одновременно имея в виду также и способность, и реальные возможности США надавить на Англию, чтобы та не сильно уж и трепыхалась бы в своих антисоветских потугах.
В итоге предпринятые усилия дали именно тот эффект, на который рассчитывал Сталин. Как раз в середине июня, то есть сразу после Сообщения ТАСС, между Вашингтоном и Лондоном была достигнута принципиальная договоренность о готовности двух стран оказать помощь СССР (в том числе и экономическую) в случае нападения на нее Германии.
2. Кроме того, как уже отмечалось выше, по донесениям разведки Сталину было известно, что премьер-министр откровенно задыхавшейся из-за германской морской блокады Англии Черчилль направил Рузвельту письмо, в котором писал: «Поскольку США не находятся в состоянии войны с Германией, то не могли бы вы побудить Гитлера оставить в покое Балканы и ускорить мероприятия в отношении России»[245].
Сообщение ТАСС как бы предостерегало Рузвельта от выполнения данной просьбы Черчилля…