Глава 2

Отыскал я брюки, вделся в них — и бегом на улицу. А там уж народ любопытный собираться начал. Вот ведь штука какая: по улице идут, в экран смартфона своего или планшета уткнутся, ничего вокруг не замечают — ни ямы свежевырытой, ни человека, навстречу идущего. А как телевизор разбитый лежит, так сразу понабежали, будто команду «фас!» от «дурильников» своих получили — без них ведь шагу уже ступить не могут, будто по навигатору идут! Стоят, пялятся, головами качают: какой вандал такой замечательный телевизор выбросить мог?

И тут я из подъезда выскочил. Замер у дверей. Господи, и откуда ж вас здесь столько взялось?

А они камерами щелк да щелк и постить быстрее. Ну, попал! Хотел вид сделать, будто не мой телевизор, да только подумал, хуже будет. Все равно разберутся, кто бесчинство устроил — намусорил. В магазине-то, небось, за мной его зарегистрировали.

А народу все больше вокруг собирается, гомонят, обсуждают, снимки делают.

Протолкался я сквозь это стадо, схватил телевизор и потащил за угол, туда, где баки мусорные стоят.

И тут один окликнул меня, серьезный такой, в костюмчике сером, с галстуком:

— Постой, мужик!

— Чего тебе? — обернулся я.

— Твой, что ли, телевизор? — спрашивает.

— Ну, мой. А тебе-то что?

— Чего ж ты его выбросил?

— Совсем дурной? Сам упал, — говорю. — На окошко поставил, хотел подставочку протереть. Вот и…

— Да-а, невезуха! — почесал мужик затылок. — А не врешь?

— А чего мне врать-то? — вскинул я подбородок, а у самого поджилки трясутся. Отродясь враньем не баловал.

— Ты смотри, а то дело-то серьезное, — говорит тот.

— Почему это?

— Да телевизор-то новенький, на гарантии, видать.

— Ну и что?

— Как что? Так ведь сейчас закон такой. Интеллект — он под защитой. Типа, насилие над мыслью. Слово ему поперек не скажи, пальцем не тронь.