Подойдя к Юле, он шепнул:
– Пойдём, прогуляемся?
Дождь перестал, но небо было ещё затянуто тучами. Они вышли из дома и направились в сторону водохранилища.
– Что с тобой, Юльчик? Кто этот парень? Я видел, как он тебе подмигивал.
Она подняла голову и грустно на него посмотрела.
– Это мой одноклассник, Андрей Соколов. Помнишь, той ночью мужики приезжали на базу? Я тогда сразу узнала его по голосу. Это моя первая любовь, – она поколебалась, но добавила – И мой первый мужчина.
Июль
«Странная штука жизнь – ты существуешь сам по себе, самостоятельно мыслишь, сравниваешь чужой жизненный опыт со своим и, наконец, понимаешь, как тебе хотелось бы жить – с пользой и для себя, и для общества. Но сделать это не можешь. Вместо движения вперёд ты, как по колее, едешь в тупик, потому что на самом деле проживаешь не свою жизнь – ту самую, обдуманную и выстраданную, а навязанную тебе каким-нибудь Старшим Братом… Чтобы оставаться самим собой, надо как можно больше от этого брата отдалиться. Стоп-стоп! Что это за Старший Брат? Где я про него слышал?». – Ответа на свой же вопрос давно проснувшийся Захар, лежавший в спальном мешке и поглядывавший сквозь приоткрытый полог палатки на занимающееся утро, так и не нашёл. Солнечные лучи преломлялись через капли дождя, которыми была покрыта сосновая ветка перед входом. Он выбрался из спальника, разбудил спавшую в своём мешке Юлю, оделся и выбрался наружу. Миха добросовестно возился у костра, подкладывая в него никак не желавшие загораться сырые дрова. «Просил ведь его вчера занести дрова в хозяйственную палатку!», – поморщился Захар. Ночью прошёл дождь, но сегодня, похоже, день будет сухим. Бог даст, можно будет начать работу. Он оторвал со ствола ближайшей берёзы кусочек бересты, принёс пучок сосновых веточек, а для надёжности положил под растопкой таблетку сухого спирта. Когда костёр разгорелся, он прижал ко рту ладони, сомкнутые в виде рупора, и громко крикнул:
– Рота, подъём!
Палаточный лагерь, разбитый на песчаном берегу водохранилища, ожил и зашевелился. Через мгновенье вездеходчик Глухарь уже наматывал портянки и вталкивал ноги в кирзовые сапоги, Ираида с кружкой воды в руке чистила зубы, а Игорь курил, сидя на выброшенном волнами обкатанном бревне. В небольшом отдалении друг от друга стояло пять палаток – одна двухместная, его с Юлей, три одноместные и одна крохотная, выделенная под продукты и кухонное хозяйство. За палатками лежала вытащенная из воды моторная лодка. Чуть выше лагеря, на небольшой лесной опушке, стоял вездеход.
Пока Миха кашеварил, Захар связался по рации с базой партии и доложил обстановку. Сегодня он планировал начать полигонометрический ход. Петрович не возражал.
Юля из палатки так и не вышла. В последнее время она неважно себя чувствовала, жаловалась на депрессию, поэтому Захар решил оставить её в лагере, вместе с Михой. После завтрака он перепроверил тахеометр, карты, полевые журналы, собрал сухой паёк и кивнул Глухарю. На грохочущем вездеходе бригада отправилась в тайгу, на поиски первого геодезического сигнала, с которого предстояло начинать полигонометрию. Поиски отняли часа три, пришлось изрядно понервничать, но всё кончилось благополучно. Забравшись по внутренней, успевшей прогнить, лестнице с тахеометром за спиной и полевой сумкой на боку на площадку потемневшего от времени деревянного сигнала, Захар достал из футляра бинокль и внимательно осмотрел окрестности. Для привязки хода требовалось найти вершину находившегося в нескольких километрах геодезического знака Дамбуки, но в бинокле мелькало одно лишь бесконечное зелёное марево. На поиски ушло около часа. Найдя наконец знак, Захар позвал ожидавшую внизу Ираиду – та с трудом взобралась на площадку. Открутили угловые измерения – он диктовал: «Круг лево… круг право…», а студентка записывала отсчёты в журнал наблюдений. Начало было положено. В лагерь вернулись подуставшие, но довольные собой.
– Захар, я хоть сто рублей заработаю на этой практике? – спросила его за ужином Ираида.
– Какая ты скучная! – пошутил он. – Не успела в тайгу приехать, а уже о бабле думаешь. А где жар молодых сердец?
– Жить без бабла, быть может, просто, – смеясь, подхватила студентка, – но как на свете без бабла прожить?
Прошла неделя. Работа постепенно продвигалась. Углубляться в тайгу больше не было нужды, поэтому Глухарь перегнал вездеход на базу. С пункта на пункт переезжали на моторной лодке, которой управлял Миха. Потом пошла полоса проблем, сходившихся в одну точку – палаточный лагерь на Зее.
Сначала начал барахлить тахеометр. Углы он выдавал без проблем, а каждое измерение расстояний было мукой. Петрович уехал с отчётом в Улан-Удэ, поэтому Захар радировал в экспедицию о сложностях с линейными измерениями. Ответ был ожидаемым – найти решение самостоятельно.
Вслед за этим начались лесные пожары, из-за которых целыми днями над водой висел плотный дым, не дававший работать. Спасаясь от огня, к Береговому из тайги вышло сразу несколько медведей. Из-за разгулявшейся стихии бригада с неделю провела в лагере. Каждый день ловили на спиннинг щук и купались в тёплой прибрежной воде. Расплодившиеся в невероятных количествах щуки клевали при каждом забросе спиннинга. Надо было только наблюдать, чтобы блесна не цеплялась за затопленные и плавающие деревья.
На душе у Захара было неспокойно. Лето в самом разгаре, а дело застопорилось. Выпавшие обильные дожди потушили пожары, но загнали бригаду на несколько дней в палатки.
– Игорь, всё забываю тебя спросить – где сейчас твоя подружка? – спросил Захар в один таких дней.