— Вот правильно. Я заеду и ты дашь мне номер. И ещё мне нужны адреса людей по этому списку.
Лестница как всегда скрипела, и поэтому Николай не удивился, когда дверь открылась ещё перед тем, как он постучал. Открыла Надька.
— Ну, здравствуй, выдумщица.
— Здравствуйте, Николай Эдуардович.
— Ленка-то где? Спит поди.
— Да. Совсем Вы девчонку измучили. — с профессиональной интонацией сказала она, и кокетливо посмотрела ему в глаза. Взгляд должен был бы что-то обещать и манить, но Николаю было уже под сорок. От женщин он ничего хорошего не ждал, поэтому во взгляде читал расчёт. И ещё надежду.
— И это не предел. Ладно. Давай к делу. Я с Федотычем переговорил — больше тебе туда ходить не надо. Переедешь отсюда, куда-нибудь в район Патриарших. В общем в Центр. Комнаты сейчас вроде бы сдают. Надо две — три. Сама справишься или Петьку попросим?
— Справлюсь. А что с отъездом?
— Отъезд надо ещё заработать. Мы люди серьёзные и поэтому работы у нас много. Хватит на всех.
— Понятно, — вздохнула она. Что делать — то?
— Найдёшь Горностаева и договоришься с ним о нашей встрече. Пусть выберет когда и где ему будет удобно. О результатах позвонишь — он дал ей телефон Перовского. Просто попросишь записать для меня время и место. Вот тебе деньга на съём. Адрес тоже оставишь по телефону. Всё, давай.
В Лаврушинский он пошёл через флигель. Его записка сиротливо торчала в двери. Ладно. Нет так нет. Работаем дальше. Кисилёв явно что-то зацепил, только как это соотносится с поисками Василия. Может быть у них очередная склока, а я, со своим медным счастьем, опять посерёдке. Федотыча я спросил. Обещал к вечеру дать ответ. Если Васька шёл по Замоскворечью, то его кто-то видел. Примета простая — зимняя одежда летом. По ней и будут искать.
В ЦК Сушин развернулся. Он выбил две комнаты с телефоном и организовывал перевоз туда персонала. Похоже, что события задели Управление делами всерьёз, потому что кроме Сушина переезжали ещё человек пять. Двое из них были с винтовками. Они деловито расставляли столы и колотили что — то на подоконнике. Самого Алексея не было — он поехал в ЧК искать концы Кисилёва.
— Как со списком? — спросил Коля, уворачиваясь от огромного сейфа, который вносили аж четыре человека. Помощник Алексея дал ему бумажку с адресами, рабочими и домашними. Фамилии и должности впечатляли. Помощник, понизив голос, сказал, что с ними надо поаккуратнее. Они конечно буржуи, но сейчас взята установка на привлечение специалистов.
— Вот что, сказал Николай. Если не трудно, обзвоните кого можно и узнайте, когда к ним можно подъехать. Я буду занят с двух до четырёх. В остальное время — свободен.
Он вышел в коридор, и пошёл в буфет. Надо было подумать. Он совершенно не представлял, о чём можно говорить с Алексеем Толстым. Что может объединять этих людей. Интеллигенты. Сменовеховцы. Часть вроде как вернулась из эмиграции. Про других просто не знаю. Ладно. Начнём разговор, а там посмотрим.
Работа по списку принесла свои плоды. Заместитель начальника Валютного управления Наркомата Финансов Леонид Наумович Юровский сидел недалеко, на Ильинке и был готов принять хоть сейчас. В начале 21 века просто зайти в Минфин было большой удачей. Это была чрезвычайно сплочённая корпоративная структура, которая резко отторгала чужих. По ЦК я походил. Теперь походим по Минфину. Кому расскажу — не поверят. Хорошо бы денег попросить, машинально подумал он, и эта мысль увлекла. Пока шёл через улицу, представлял как получает деньги и отправляет их в Швейцарию. А там можно будет снять. Во как круто.
Юровскому он представился как работник Управления делами ЦК, благо звонок был оттуда. Что-то вроде будущего куратора. Отсюда и интерес.
— Леонид Наумович, я не исключу, что нам придётся довольно часто встречаться в будущем. Поэтому Вы не могли бы описать те дела, которыми занимаетесь в последние полгода.?
— Ну, молодой человек, это будет длинный список.