Толпа шумела у Таврического дворца. Какой-то малец дернул генерал-майора Кутепова за рукав. Александр Павлович обернулся и увидел мальчика лет десяти.
– Чего тебе, пацан?
Тот шмыгнул носом и спросил:
– Дядя, ты генерал?
Кутепов, усмехнувшись, посмотрел на свои новенькие золотые погоны с вензелями нового императора и кивнул:
– Генерал. А ты кто?
– Я – Егорка, Егор Знахарев, – поправился малец. – Дядя генерал, а ты царя увидишь?
Кутепов согласно кивнул.
– А можешь меня взять с собой? Ну, хоть одним глазочком на него посмотреть охота!
Генерал засмеялся и подмигнул ему заговорщицки.
И вот он глядит с балкона в огромный зал, полный возбужденно перешептывающихся депутатов. Видит, как стоящий за президиумом огромный портрет Николая Второго спешно закрывают полотнищем с большим государственным гербом Российской империи, слышит, как кто-то провозглашает:
– Господа депутаты Государственной думы, господа приглашенные и гости торжественного заседания, перед особой его императорского величества государя императора Михаила Второго прошу всех встать!
В едином порыве поднимается зал и с какой-то истерической воодушевленностью начинает петь:
Прошло четыре дня. Смута практически сошла на нет, положение в столице и на местах стабилизировалось. В отличие от известной мне истории, здесь удалось избежать вооруженного восстания в Москве и в других городах. Незначительные стычки, конечно, имели место, но далеко не такие, как в той истории, которая здесь уже не случится.
Здесь не пала монархия и удалось хотя бы формально удержать в едином правовом поле вертикаль власти. Здесь нет явного противостояния императора и Государственной думы, а Петросовет вообще сгинул без следа, уйдя от греха в подполье. С ними, конечно, будут проблемы, но это уже потом.
А пока правительство генерала Нечволодова было сформировано и приступило к работе. Готовятся новые законы и реформы нового экономического курса, провозглашенного новым правительством. Готовятся кадровые перестановки и на фронте, и в тылу. Готовится новый избирательный закон. Страна вступила в эпоху решительных преобразований, готовясь успешно завершить войну и строить свое новое будущее.
Конечно, на всех активных участников подавления мятежа пролился и прольется золотой дождь моей благодарности, которая выразится главным образом в повышении в чине и в новых перспективных назначениях. Награждать орденами за стрельбу русских в русских я не собирался. Принципиально.
Вообще, голова кругом идет от объемов того, что придется сделать и что нужно изменить в России, да и во всем мире.