Хозяйка абортария открыла сейф.

Клаудия, заметив, как я расплылся в улыбке, предвкушая легкие деньги, сердито ткнула меня локтем в бок, хотя сама, вероятно, желала поскорее вновь заявить свою претензию на обладание части суммы, заработанной моим врожденным красноречием.

Миссис Белл положила тридцать фунтов прямо мне в ладонь и вернулась обратно за стол, начав сдирать красные заусенцы и ковырять то, что раньше было ногтями.

– Энни О’Ши жаловалась на очередную беременность, – стала рассказывать Беатрис, – и ей посоветовали мою клинику.

– Кто именно посоветовал?

– Я, к сожалению, не помню, – неловко замялась женщина, продолжая: – Когда Энни пришла сюда несколько недель назад, то сомневалась и боялась, что не перенесет операцию, но мне удалось по-хорошему уговорить и убедить ее в моем профессионализме.

– Вы точно уверены, что она пошла на операцию добровольно? – спросил я, подойдя к шкафу со множеством фотографий.

– Конечно, – кивая, ответила она, после чего убрала руки за спину. – Все прошло успешно, от нежелательного ребенка и потенциального нищего мы избавились. Я попросила Энни прийти второго октября, чтобы оказать небольшую помощь в виде одежды и прочих вещей первой необходимости. Она заявилась ближе к шести вечера, забрала ящик и ушла, а на следующий день мои подчиненные поделились со мной новостью о ее смерти.

– Каким образом с вами связан Райан Фицджеральд?

– Я даю ему барбитурат, а он помогает мне в поисках проституток и направляет их сюда за помощью.

– Этот молодой человек не единственный, кто ищет отчаявшихся нищих, не так ли? – спросил я, взяв рамку, в которой находилась совместная фотография множества людей. – Точнее, не бедняков, а преимущественно женщин, имеющих жизненные трудности.

На памятном снимке давних лет, запечатлевшем выпускную группу студентов-медиков на фоне института, находившегося не в Англии, было написано: «Выпускная группа». Миссис Белл стояла сбоку, а рядом с ней находилась стройная, замечательно красивая девушка, несомненно заставляющая биться желанием не одно мужское сердце и отдаленно напоминающая жену Бенедикта.

– Я знакома с людьми, которые возглавляют местные синдикаты. Не со всеми, но со многими. Моя благотворительная компания помогает им в обмен на женщин, стесняющихся своего положения, таких как Энни. Этих людей можно сравнить с рекламными распространителями. Зачем вы достаете фотографию?

На обратной стороне снимка размашистым почерком было написано: «Вместе до конца. Мур».

– Вы знакомы с Кэтрин Мур?

– С Кэтти? – переспросила Беатрис, сильно заморгав от нервного тика. – Мы познакомились в институте в Швейцарии. В Англии в то время женский пол в высших заведениях не жаловали. Нам было по двадцать шесть, когда нас приняли на обучение. Она была уже замужем, имела маленькую дочь, но все равно приехала получать образование, представляете? Кэтрин закончила институт с отличием! Я восхищалась этой леди и еще больше Бенедиктом, отпустившим ее в другую страну, пусть и родную для нее.

– Миссис Мур родом из Швейцарии?

– Из Женевы. Мистер Мур женился на ней, перевез в Лондон, а после она вернулась обратно за образованием.

– Кто вы по специальности?

– Как и у Кэтти, у меня диплом доктора медицины, хирургии и акушерства.