Под стол протянулись руки мистера Баррингтона, держащие рюмки с хересом.

– В юности я был очень бедным человеком, но добрым, – сказал Томас, нюхая алкоголь. – Знаете ли вы, почему почти все, кто испытывает нужду, благожелательны и дружелюбны?

Я отрицательно покачал головой, туша сигарету об пол.

– Бедные люди оттого добры, что им нечем скупиться, – продолжил мужчина, чокнулся со мной рюмкой и залпом опрокинул ее. – Вы знали в детстве, что такое бедность?

– Нет. Мои няньки закрывали мне глаза каждый раз, когда видели на пути человека, хотя бы отдаленно напоминающего больного или бедняка. О другой жизни я узнал гораздо позднее.

– Мы необратимо становимся мерзавцами, лишь бы снова не видеть мелькающие мушки перед глазами, не ощущать дрожь в конечностях и не слышать характерных звуков пустого желудка, – монотонно сказал комиссар. – Мистер Брандт, войдите в мое положение.

– Я не хочу. Оно хуже моего.

– Возможно, Себастьян уже предложил вам как-то избавиться от меня, но мне почти удалось договориться с миссис Белл. Нужно еще немного времени. Она сама вернется в Лондон, без огласки.

– Вы пытаетесь договориться с потенциальной убийцей?

– Какая разница, как она окажется на допросе в Скотланд-Ярде? Пожалуйста, не вмешивайте лорда Олсуфьева в эту историю, иначе я точно не избегу потерь. Вам что-то нужно взамен? Я дам вам все, что захотите: разделю с вами власть над Лондоном, дам денег, славу! Мы вместе разрушим клуб Себастьяна изнутри!

– У меня уже было все, что вы перечислили, – ответил я и, зажмурившись, выпил хереса. – Взгляните, к чему это привело. Я должен решать, что выбрать: нужные мне деньги или жизнь человека, который не сделал для меня ничего плохого.

Я бы думать даже не стал над предложением мистера Гилберта. В конце концов, это его личные проблемы, а мне предпочтительнее выполнять просьбы тех, кто обратился ко мне первым. Просьбы тех, кто пообещал мне освобождение от гремящих кандалов клуба, тяжело висящих на руках и ногах.

– Все мои счета арестованы, – сказал Томас.

– Почему?

– Появились сомнения по поводу их происхождения. Банк посчитал, что мои накопления, так скажем, не совсем честные. Скоро все мои суммы, награбленные тяжким трудом, изымут.

– Вы, мистер Гилберт, кажется, забыли, что живете в стране, где национальным героем считается Робин Гуд.

Под целую бурю дружеских насмешек Клаудии мистер Баррингтон издал тягучие, жалобные звуки, означавшие его поражение. Радующаяся своей удаче миссис Дю Пьен заглянула под стол и разрешила нам выйти, а Дэвид оставил нас на некоторое время.

– Интересно, что вы попросили его сделать? – спросил Томас, перелезая через барную стойку за алкоголем для себя. – Вы вредная женщина, можно ожидать что угодно.

Клаудия не ответила ему и едва сдерживала смех, надувая покрасневшие щеки и прикрывая рукой рот, чем вызывала у меня беспричинное желание посмеяться вместе с ней.

За время отсутствия мистера Баррингтона мы успели разыграть блэк-джек. Томас вновь проиграл и был вынужден спеть на сцене несколько моряцких песен под мой аккомпанемент на расстроенном пианино и аплодисменты от мисс Дю Пьен из зала.