Михаил Павлович, отдал распоряжение фельдшеру, и пока мыл руки над тазом, тщательно оттирая их намыленной щеткой, тот принес белый халат, запечатанные в плотный бумажный пакет, аналогично упакованное полотенце и все что полагается для операции в полевых условиях.
Воду на руки Иванову сливала симпатичная девушка, одетая в коричневое платье с белыми обшлагами и белым кружевным воротничком. На голове у девушки был белый чепец, а на груди, на голубой ленте, висел позолоченный крест.
Намыливая руки, Пирогов представил девушку Иванову:
- Это Катюша Смирнова, перевязочная сестра. Иногда она помогает и при операциях.
- У нас говорят операционная сестра. - Машинально поправил Пирогова Михаил, глядя в лицо девушки.
Сестра смутилась и опустила глаза.
- Начнем Михаил Павлович?
- Сейчас Николай Иванович, закипит кювета, инструмент разложим и начнем.
Фельдшер надел Иванову на голову белую шапочку, а на лицо марлевую повязку. Удивленный Пирогов, последовал его примеру.
* * *
На операционном столе лежал усатый брюнет, в офицерском мундире французской армии. Шаровары и нижнее белье отсутствовали, промежность была прикрыта полотенцем. Раздутая стопа правой ноги имело серовато- багрово-фиолетовый цвет. Вместо пальцев торчали обломанные кости. От раны явственно доносился запах гниения. Изувеченная конечность была выбрита до колена.
- Ваше мнение коллега?
- Судя по виду, запаху, цвету - мионекроз, сиречь газовая гангрена. Без ампутации пораженной стопы, сепсис и соответственно смерть - гарантированы.
- Через какое время коллега?
- Максимум через шесть часов, Николай Иванович.
Пирогов удовлетворенно кивнул и сказал:
- Согласен. Какой Вы выбираете способ?
- Ампутация голени по Пирогову - это позволит сохранить полностью опорную культю голени, через три-четыре месяца сможет ходить на протезе совершенно свободно, без палочки. Если конечно послеоперационный период будет без осложнений. Да и для аэрации раны придется сделать лампасные разрезы.
Николай Иванович, удивленно посмотрел на Иванова, немного подумал и спросил:
- На какой процент успеха рассчитываете, Михаил Павлович?