Лёха перевернулся на спину. Круги стали жёлтыми. Подтянул колени, закинул ладони за голову. Подтянулся. Ещё раз, силы кончились.

-Не Малой, так не канает. Давай, я сяду тебе на ноги, а ты подтягивайся, пока не согреешься.

-Если не трудно Старый.

-Да без балды ваще, для хорошего человека оно не в падлу.

Старый уселся на вытянутые ноги – Лёха почти не ощутил его веса. Совсем старик как портянка, веса нет в нём. Стал подтягиваться. Кровь разогрелась, вскоре он ощутил, как капельки пота текут по хребту.

-Эй! А ну хорош! – Рявкнул Старый, поднимаясь на ноги. – Забыл, что с теми уёбками на вырубке было? Остынешь мокрый – пизда сразу, воспаление лёгких и кранты. Давай, поднимайся. Вот так, теперь ноги на ширину плеч. Вот, выдох, вдох, найгаре, ещё раз…, найгаре…

Лёха сосредоточился на дыхании, руки к плечам – вдох, разводим в стороны, опускаем, пока руки не образуют этакую «спокойную» раму. Раму – потому что похоже на раму, спокойную, потому что мышцы в этот момент в полном равновесии, не напряжены, но и не расслаблены, можно сразу же плавно выйти в любую из возможных стоек.

-Восстановил дыхание?

-Да, тренер. – Кивнул Лёха, никак не отреагировав на то, что Старый пропал, а на его месте стоит тренер, в белоснежном кимоно. Никаких странностей его разум не увидел, ему казалось, что так и должно быть, что только так правильно. Его только смутило, что тренер может простудиться. Он снял лёгкую куртку, полученную вместо ватника, и набросил на плечи тренера.

-Ну и нафига? – Буркнул тренер, возвращая куртку Лёхе. – Это ты щегол совсем, ветерок подует уже в соплях весь. Все вы такие нынче. А я в 90-ые рос. На пенсии уже, и ты посмотри на меня! – Тренер закатал рукава кимоно, напряг руки. Мощные мышцы, узлами и волнами пошли по всей руке. – Вот вы задохлики, сможете быть такими в моём-то возрасте? Не будете тренироваться правильно, не станете такими уж точно…, Марина! Ты зачем Васе губу разбила?

-Он меня за грудь ущипнул! – Пискнула Марина, низкорослая, боевая девчонка, недавно окончившая школу. Лёха обернулся – вон она, красная вся, да злая, стоит возле груши, свесившейся с потолка. Вася там же, губу свою баюкает, да на Марину косится злобно. Не первый раз уже получает, а всё лезет и лезет.

-Сэмпай. – Командует тренер. Лёха выхаркивает на японский манер «ос!» и решительным шагом идёт к Марине и Васе, что бы в который уже раз обоих положить на маты и прогнать по программе «отжался-шпагат-отжался-прыжки с ударом-отжался-свалился от пота мокрый как мышь». Не ровно они друг к другу дышат, но хорошая тренировка, пыл их охлаждает…

Почему-то, не дошёл – врезался во что-то не видимое и свалился без чувств.

Лязг двери и резкий матерный окрик, вырвали его из темноты. Он поднялся на ноги, как зомби вышел в коридор и чуть не завыл от счастья – тут так тепло было! Даже попытался обнять охранника в порыве чувств. К сожалению, его не совсем правильно поняли.

-Ну, бля. – Сказал один, глядя на бесчувственное тело.

-Так я это… - Пробормотал второй.

-Это он блять…, нахуя по башке-то? Теперь хули, хватая за ноги, потащили, чё.

Второй охранник потряс дубинкой, которой только что отправил в нокаут покрытого инеем зека и тяжко вздохнув, засунул её за пояс. Ухватил заключённого за ногу. Второй взялся за вторую, и потащили заключённого в сторону барака. Так как на улице заключённый не очнулся и совершенно нагло, подавал вполне очевидные признаки жизни, пришлось тащить до самых дверей. По поводу чего охранник проворчал сердито.

-Сука блять, ни стыда, ни совести. Чё не мог сдохнуть что ли? Тащить его теперь…

Лёха проснулся от тихого гула. Когда открыл глаза, прислушался. Спустя пару минут понял, что это гудят голоса. Люди где-то разговаривают. Гул очень знакомый по тональности.