Вскоре Никита отправился спать, на прощанье обняв меня и пожелав спокойной ночи. Ну а мать отправилась читать сыну сказку на ночь, попросив меня подождать в гостиной.

– Аскольд Игоревич, – через десять минут в гостиную вошла одна из служанок – та самая, которая после моего боя с Мастером предлагала мне помочь помыться. – Госпожа приготовила для вас костюм. Будет ли вам угодно примерить его?

– Костюм? – удивленно переспросил я. Ну да, Катя упоминала, что у нее для меня сюрприз. – Пойдемте примерим.

Удлиненный пиджак антрацитового цвета, окантованный светлыми полосами, сероватый жилет на пяти пуговицах, брюки в редкую полоску и белая рубашка с темным галстуком – именно такой набор одежды ждал меня в гостевой комнате. А еще классические лакированные туфли к этому комплекту. Стоит этот наряд явно дороже того, в котором я блистал на балу в честь открытия турнира.

Служанка предложила помочь мне переодеться, но я отказался.

Сел костюм на меня хорошо, но для идеальной картинки можно и подогнать немного.

– Изволите ли пройти обратно в гостиную? – уточнила служанка, явно имея в виду, что вновь переодеваться мне не надо.

Я изволил. И просидел еще пятьдесят четыре минуты, ожидая боярыню.

Когда я уже совсем заскучал, двери распахнулись.

Она грациозно впорхнула в гостиную, шелестя юбками пышного желтого платья. Ее каштановые волнистые волосы были собраны в простенькую, но эффектную прическу.

Я встал, подошел к даме, молча склонился в поклоне и протянул ей руку. В этот момент из колонок музыкального центра полились очень знакомые мне звуки вальса.

Положив руку партнерше меж лопаток, я закружил ее в танце.

В отличие от племянницы, Катя не старалась держать нужную дистанцию. Это и понятно, на нас ведь никто не смотрит. Боярыня Морозова прижималась ко мне всем телом и в один момент, проигнорировав фигуру танца, впилась в мои губы жарким поцелуем.

Мы целовались, пока музыка не доиграла до конца. Катя через силу оторвалась от меня и лукаво улыбнулась.

– Я хочу станцевать еще раз, – заявила она и гордой походкой направилась к закрытой двери гостиной. Отворив ее, она громко произнесла:

– Заноси, Антон.

Дворецкий внес поднос, на котором стояли два фужера, бутылка игристого вина в ведре со льдом, трехъярусная тарелка с закусками и пульт от музыкального центра.

Разлив вино по фужерам, старик с поклоном удалился, прикрыв за собой дверь.

– За наш первый танец! – подняла свой фужер боярыня Морозова, когда мы сели друг против друга в кресла.

– И за мою очаровательную партнершу, – поддержал тост я.