– Извини, сейчас у меня очень много дел, – добродушно ответил я.

– Да я все понимаю. Не настаиваю. Часть твоих дел ведь и из-за нас. – Мальчишка взгрустнул.

– Не такая уж и большая, – поспешил я его успокоить. – На самом деле я сейчас много тренируюсь из-за школьного турнира.

– Ах, ну да, турнир! – У мальчишки вновь загорелись глаза. – Я очень хочу посмотреть твои бои. Сейчас и у мамы много дел, и… ну сам понимаешь. Но мама сказала, – покосился он на боярыню, – что, если все будет в порядке, мы сможем прийти посмотреть на последний соревновательный день. Или хотя бы только на финал.

– Вообще-то я хотела сделать Аскольду сюрприз, – возмущенно глядя на сына, проговорила Катя и покачала головой.

– Ой… прости, я не должен был говорить? – смутился мальчик.

– Ха-ха, – развеселилась Катя. – Ничего страшного. Но я никому ничего не обещаю, – проговорила она серьезно, поочередно глядя на каждого из нас. – Все зависит от… дел. Ну и от последствий.

Ну да, последний соревновательный день, а вместе с ним и три финальных тура школьного этапа приходятся на пятницу девятого октября. То есть как раз на следующий день после планируемой жаркой ночи на складах.

– Вы нашли способ покончить с войной? – заметив наши переглядывания, предположил Никита. Форкхово дерьмо, когда мы наедине с ним или втроем, как сейчас, юный Морозов настолько становится похож на обычного мальчишку, что я и забываю о его не по годам развитом уме. Все-таки он глава боярского рода – хоть и несовершеннолетний.

– Да, сынок, – поколебавшись, проговорила Катя. – Но не будем об этом, чтоб не сглазить.

– Глупые суеверия, – выдал очередную мудрую мысль ребенок. Затем перевел взгляд на меня. – Аскольд, ты тоже в этом участвуешь?

– Немножко, – улыбнулся я.

– Эх, – вздохнул он. – Наш род в огромном долгу перед тобой, Аскольд. Я никогда этого не забуду.

Его слова прозвучали серьезно. С такой же серьезностью я молча кивнул, глядя ему в глаза.

А затем спросил:

– Ладно, скажи лучше, сам-то по школе не соскучился?

– Хм… – протянул мальчик задумчиво. – Знаешь, на самом деле – соскучился. По сравнению с моими домашними занятиями с Игорем Игоревичем, занятия в школе можно считать курортом.

– Эй-эй, ты при маме такое побоялся бы говорить, – заговорщически прошептал я.

– Ой! – Никита прикрыл рот рукой, покосившись на мать.

– Мальчишки, – вздохнула боярыня, закатив глаза.