Смотрю на его мерно вздымающиеся во сне плечи, и события вчерашнего вечера медленно всплывают в памяти. Разговор по душам, откровения, поцелуи, бешеная страсть на кухонном столе… Господи, что мы вчера вытворяли!

Картинки прошлой ночи по утру кажутся совсем уж бесстыдными, и я смущенно жмурюсь. Прямо чувствую, как щеки покалывает от приливающего к ним жара. Я вся горю. И это от одних лишь воспоминаний!

Александр был так внимателен. Так нежен и ласков, что я просто не смогла отпустить его домой. Хотя справедливости ради стоит заметить, что он не особо-то туда рвался. Мы принадлежали друг другу всю ночь, а под утро, изможденные и счастливые, задремали. Интересно, сколько нам удалось поспать?

Кидаю беглый взор на часы и холодею. Потому что суровая действительность не щадит. Мой рабочий день начался сорок минут назад! А я даже не предупредила никого о своем опоздании! Какая вопиющая безответственность!

Вскакиваю с кровати и быстро подхватываю на руки Даню, который с нескрываемым любопытством разглядывает спящего Вавилова.

– Дядя Саша, – комментирует мальчуган, пока я снимаю с него подгузник и усаживаю на горшок.

– Да-да, дядя Саша, – приговариваю я, взволнованно покусывая ноготь.

И тут до меня доходит: какой он теперь дядя Саша? Мы же все прояснили, а значит, теперь Даня должен называть Вавилова папой. Но как мне втолковать это двухлетнему несмышленышу? Как объяснить, что дядя, которого он видит второй раз в жизни, приходится ему отцом?

Решаю отложить размышления на столь трудную тему до лучших времен и, торопливо сполоснув Даню, несусь на кухню готовить завтрак. Прием пищи в детском саду сын уже пропустил, поэтому придется накормить его дома.

Ставлю на плиту кастрюльку с молоком и тут же хватаюсь за телефон, который всю ночь пролежал на кухонном подоконнике. Вот черт! Четыре пропущенных! Два от Елены из отдела кадров, один от Аньки и один (о, ужас!) от Зарецкого.

Дрожащими пальцами нажимаю кнопку вызова и прикладываю телефон к уху.

– Антон, привет! – выпаливаю я, едва услышав его «ало» в трубке.

– Лин, ты где? – спрашивает строго.

– Прости, пожалуйста, я проспала. Мне так неловко! Я сейчас быстро Даньку в сад закину и примчусь…

– Сколько? – он обрывает поток моих нервных извинений.

– Что? – уточняю пискляво.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы появиться на работе?

– Максимум час.

– Ладно, понял. Жду.

Зарецкий сбрасывает вызов и я, вернув телефон на подоконник, недовольно морщусь. Терпеть не могу опаздывать и подводить людей. Отвратительное чувство!