Его пальцы по-прежнему сжимают мою кожу, и от этого по телу один за другим бегут электрические импульсы. Мне не больно, нет… Но очень страшно. Страшно, что сейчас наша история может повториться. Что я сорвусь с обрыва и упаду в пропасть болезненного влечения к мужчине, который никогда не станет моим.

Лучше б он меня не касался. Лучше бы не травил мою и без того затравленную душу.

– Я не могу, – мягко высвобождаю руку из его захвата, но с места все же не двигаюсь. – Мне домой пора. Давно уже…

– Я понимаю, – он кивает. – Но пять минут погоды не сделают. Может, все же выпьешь?

Протягивает мне свой бокал, на дне которого поблескивает медный напиток.

Напряжение кувалдой бьет по нервам, и я, плюнув на условности, отпускаю вожжи. Принимаю из рук Александра стакан и залпом опрокидываю в себя его содержимое. Горло и пищевод схватываются нестерпимым жаром. Приложив ладонь к губам, я морщусь.

– Редкостная дрянь, – хриплю через силу.

– Согласен, – усмехается Вавилов. – Десять тысяч зеленых на ветер.

– Это стоит десять тысяч долларов? – в ужасе переспрашиваю я.

– Угу, – Вавилов кивает на автомате, но по лицу видно, что его мысли уже далеко.

Какой кошмар! Я только что хлебнула напиток, цена которого составляет четверть стоимости операции для Дани! Операции на открытом сердце, представляете? А это всего лишь бутылка элитного алкоголя! Все же в этом мире есть какой-то перекос!

Александр откидывается на спинку дивана. Недолго думая, я следую его примеру. То ли это градус играет в крови, то ли я просто устала сидеть натянутой струной.

– Ты такая красивая, Ангелина, – его сиплый голос внезапно нарушает затянувшуюся тишину. – Эта твоя грация, эти глаза на пол лица, эти локоны пшеничные, – он аккуратно касается кончиков моих волос. – В кого ты такая, а?

Таким тоном он разговаривал со мной лишь однажды. Той ночью, когда я забеременела.

– Думаю, в маму. Она у меня красавица, – с улыбкой отзываюсь я, но внутренне все же напрягаюсь.

Мне не нравится, куда Вавилов клонит. Комплименты, томные взгляды и пребывание с ним наедине – слишком скользкая дорожка. Наше общение – словно танец на тонком льду. Одно неловкое движение – и хрупкая опора под ногами треснет.

– Любопытная штука – гены, – задумчиво тянет он. – Дети так много берут от своих родителей.

Господи. А вот эта тема мне не просто не нравится – она меня парализует! Гены, сходство с родителями… Пусть еще скажет, что диагнозы тоже по наследству передаются! Тогда моя выдержка точно осыплется в крошево.

– Слушай, Саш, – я отрываюсь от спинки дивана и вновь расправляю плечи. – Мне было приятно поболтать, но время все же не резиновое… Мне правда пора.

– Хорошо, – Александр вскидывается вслед за мной. – Пойдем. Я тебя подвезу.