А дальше все проходит, как в тумане. Дородная женщина с фиолетовыми волосами зачитывает перед нами торжественную речь. Я не слушаю. Смотрю на Оливку, которая стоит рядом со мной. Ее губы дрожат, глаза недвусмысленно блестят. В своем скромном белом платье из какого-то летящего материала она похожа на ангела.
Меня начинает грызть внутри неприятное чувство. Оно омрачает всю торжественность момента. Словно спелое яблоко, что внутри оказалось с червоточиной… чувствую себя именно так. И этому чувству даже есть название. Совесть. Кто бы мог подумать, что это будет так сложно…
– Согласны ли вы взять в жену Карину Смирнову?
Карина смотрит на меня немного смущенным, но влюбленным взглядом. Меня прошибает холодный пот, стоит лишь представить, что глаза моей девочки омрачатся горем… мысленно даю себе слово, что она никогда не узнает моих мотивов. Ведь я уверен, что чувствую к ней нечто большее, чем привязанность и похоть.
– Согласен.
Карина нежно улыбается мне, от чего за грудиной начинает ныть. Когда тот же вопрос задают ей, она отвечает без раздумий. Мы обмениваемся кольцами, причем руки дрожат у обоих, что вызывает снисходительную улыбку у регистраторши.
– А теперь можете скрепить ваш союз поцелуем!
Два раза повторять не приходится. Притягиваю Карину к себе и нежно целую в сладкие губы. Сейчас я не думаю ни о чем. Чувствую, что этот поцелуй почти сакральный… со вкусом нежности, любви и трепета…
– Ну, привет, жена, – шепчу я, смотря в оливковые глаза и прижимаясь своим лбом к ее.
– Привет, муж…
Глава 49
Глава 49
– Ну, давай, Рин, – в нетерпении ёрзает на стуле Вика и смешно играет своими идеальными бровями. – Мне нужны подробности. Самые грязные.
Они с Киром вернулись в Россию буквально вчера. И хотя мы созванивались с подругой почти каждый день, такое чувство, что не виделись вечность…
Мы сидим в нашем любимом кафе. Я не была здесь два месяца, и сейчас мне казалось, что вернулась в прошлое. Где мы вдвоем с Викой сидим за чашкой кофе и сплетничаем обо всем на свете. У меня все тот же любимый черничный раф, а у подруги неизменный синий матча...
Только теперь все по-другому. Вика беременна и пьет какао с зефирками, от которого всегда воротила нос. Слишком жирно для ее фигуры. А я... я замужем. И до сих пор не могу осознать, что это не сон…
– Да нечего рассказывать, – пытаюсь перевести тему я. – Лучше ты расскажи о себе. Каково это, быть беременной?
Вика отставляет чашку с недопитым какао в сторону. Зефирки она вытащила ложкой и схомячила, как только нам принесли заказ. Расслабленно откидывается на стуле и кладет руку на выпирающий живот. Я смотрю на надпись на ее футболке и скрываю улыбку за чашкой кофе. «Здесь живет пузожитель» громогласно гласит надпись, над которой нарисован мультяшный аист с памперсом в клюве.
– Ужасно! Мне кажется, я превращаюсь в огромную тюлениху, – говорит Вика и я понимаю, что все сделала верно. На тему своей беременности подруга может говорить часами. – А с этими перепадами настроения я вообще стала истеричкой. Кир называет меня Грозный Билли. Начитался, блин, что-то про разные личности в человеке.