Prorab: "VIP-зона. Пресса и директора игры. Пробито 82%. Вероятность низкая".
В южном и юго-восточном секторах "Кратера" вспыхнули несколько зон разной величины и цвета.
Prorab: "Китайские и малазийские фанаты. Вероятность также низкая. В группах фанатов нет чужаков. В группах нет "мулов".
Теперь весь покрылся цветными полупрозрачными пятнами разной величины, обозначавшими различные группы зрителей.
Shershen: "Сколько рассредоточенных и неоднородных групп?"
Prorab: "20%. ".
Shershen: "Переброс мощностей на эти сегменты".
Это означало свертывание программы внешнего отсева и переориентация вычислительных мощностей на более углубленный анализ тех, кто находится в зале.
Шершень достал из нагрудного кармана флэш-носитель с небольшим операционным экраном и проверил его содержимое. Все в порядке, фильтры на месте и готовы к подключению.
Зачем он ездил в Данию, знали все. Знали, что он встречался с Максом и что привез базу по "мулам".
То, что он получил от Пепелова, не знал никто. Это было его частное дело, в которое глубоко не вникали даже его партнеры. Поддержание связей с органами сыска входило в его обязанности.
"Никому нельзя доверять. Даже себе. Мне - можно". Фраза шефа гестапо Мюллера из одного из самых популярных советских сериалов всегда приходила на ум в таких ситуациях. Фильтры, сделанные на базе информации Пепелова, Шершень не доверил никому. Так, на всякий случай. Наличие потенциальных инсайдеров в его команде давало еще один повод к тому, чтобы оставить эту информацию при себе.
Видеоряд с характерным "языком тела", который присущ человеку, находящемуся под контролем Арбитра он сделал сам. Восемь четких признаков - это немало. Второй параметр, который удалось выудить из той любительской записи в формате полного волнового спектра - распределение температуры тела подконтрольных "мулов". 37.323 градуса по Цельсию, и рисунок, идентичный для обоих. Эти два фильтра он планировал использовать сам.
Мобильные телефоны и коммуникаторы, радиомаячки размером с булавочную головку на особо ценных личных вещах типа сумочек, кошельков, портмоне, кредитных карточек, призванных сообщить своим хозяевам в случае их утери, где их искать. Системы терморегуляции в бейсболках и футболках, с микрочипами, в которых содержится информация о заводе-производителе, составе ткани и магазине, где купили вещь, и по какой цене. Наномедтехы в крови и жизненноважных органах людей, контролирующие их состояние и подающие сигнал лечащим врачам в случае каких-то проблем.
Все это и многое другое, помеченное штрих-кодом и снабженное трансляторами, выдавало в окружающую беспроводную сеть терабайты информации, на основании которой формировался более-менее подробный портрет человека. Сканирующее эфир оборудование и софт, конечно, были не совсем легальными вещами, но кто обратит внимание на эти мелочи, если ты пообщался с начальником охраны и получил "добро" в виде многозначительной улыбки?
Сейчас команда Шершня перенастраивала софт, подготавливаясь к началу решающих действий. То, что Арбитра не удалось обнаружить среди входящего потока посетителей, Шершня не слишком беспокоило. По его предположению он должен был появиться в зале к началу финалов FPS, а до этого времени мог ошиваться где-нибудь на территории "Кратера", благо таких мест в этом комплексе хватало.
Он готовился к тому, чтобы начать собственный чес по рядам зрителей, когда коммуникатор неожиданно завибрировал в руке. Текстовое сообщение, присланное с анонимного номера, говорило, что "I"m in Dubliner". Шершень свернул аппаратуру, подмигнул Ксюше и направился к выходу.
Сообщение прислал Шон МакКарго.
Бар "Дублинец" располагался на другой стороне фойе, так что Шершню пришлось обойти почти половину зала.
Шон сидел за барной стойкой. Кружка пива с откинутой крышкой застыла на полпути к глотке ирландца, поглощенного происходящим на одном из барных мониторов. Кроме него в баре сидело еще несколько человек, но места рядом с Шоном были свободны. Шершень сел рядом и заказал маленькую кружку "Гиннеса".