— Конечно. Ну же, леопардик, не реви. Все будет хорошо. Ребята! Срочно тащите успокоительный раствор! — в сторону проорал Вэра. — Эннуля. Смотри на меня. Сейчас мы найдем твоего Геру. А потом все полетим в тайгу. Забудем эти планетные проблемы, будем ползать по болоту и собирать морошку. Заблокируемся, само собой, от всех, чтобы никто не отвлекал. И клюкву соберем. Полное ведро! И если ты опять выдвинешь свою кандидатуру, то голосовать я за тебя больше не буду. И всех подговорю, чтобы никто не голосовал. И будешь ты сидеть дома, и ягоды сушить. Понятно?
Под размеренную болтовню, со всех сторон обнятый, с кружкой теплого настоя — не сладкого, как он любил — Эн молча кивал и делал вид, что, конечно, согласен с теми глупостями, что отовсюду сыпались, и старался улыбаться, чтобы не расстраивать партнеров. А на душе скребли огромные коты, и в благополучный исход он, при всем желании, ни капельки не верил.
А Женя никак не мог уснуть и мысленно искал плюсы от отсутствия партнера. Насчитал около пятидесяти, что в несколько раз превышало количество плюсов от его наличия. Однако радостнее на душе почему-то не становилось. Возможно, связано это было с тем, что ветка, которую он обнимал, чтобы не свалиться с дерева, не шевелилась. А еще она была прохладная, а не теплая. И не разговаривала. А, возможно, виной всему были сообщения, которые он попутно просматривал, чтобы хоть на что-то отвлечься. И там, в длинном списке из восьмисот с чем-то сообщений, около сорока отправлял Гера. Обычные «Я скоро буду», «Что-нибудь привезти?», средней обычности — «Доброе утро!», «Солнце, а почему ты мне не отвечаешь?», и совсем необычные — «Раз ты все равно не читаешь, тогда: к обеду связаться с Эном, составить доп. инстр. для п№ 2, прочистить солн. батареи, незаметно потыкать в Фиму палкой».
«Паразит», — горестно усмехнулся Женя.
Пока он просматривал список, пришло еще два сообщения. Одно с полчаса назад, другое — только что. И поначалу они, само собой, отправились в папку к непрочитанным. А после Женя сообразил, что, вообще-то, уже ночь. А все спецслужбы присылают напоминания в дневное время. Следовательно, писали не они.
«Гера?» — быстро вернулся в начало списка. Увы, отправителем значился не он. Обычная массовая рассылка, с красным заголовком — что-то важное.
«Ну чего там могло произойти?» — с такими мыслями открыл первое сообщение. Прочитал. В благожелательной манере текст советовал всем землянам быть начеку, потому что один из участников эксперимента, а конкретно Саша, в состоянии нервного срыва покинул дом и исчез в неизвестном направлении. При обнаружении человека рекомендовалось самостоятельных действий не предпринимать, а немедленно обратиться в оперативную службу Земли. В конце стояло типичное пожелание Эна — «Берегите себя».
Заинтригованный Женя перешел ко второму сообщению.
«Земляне!
Сбежавший участник, а также один из организаторов эксперимента, в тяжелом состоянии доставлены в центральный медицинский центр. По предварительным данным, одного из них спасти не удалось. Более подробные сведения…».
Женя протер глаза и резко сел на ветке. Прочел сообщение еще раз.
«Земляне!
Сбежавший участник, а также один из организаторов эксперимента…».
Один из организаторов эксперимента.
Одного спасти не удалось.
В груди кольнуло.
Он не заметил, как спрыгнул с дерева и, не сверяясь с картой местности, напролом помчался к гравиталету. Женя прекрасно понял, что второе сообщение отправлял не Эн — не его манера письма, нет слова «дорогие» в обращении, нет пожелания «беречь себя» в конце, никаких подробностей, конкретики, имен — а он всегда писал кратко и по делу — и, теоретически, пострадать мог и верховник. Более того, он был бы страшно рад узнать наверняка, что пострадал именно Эн, а не… другой организатор. На бегу Женя просмотрел список доступных личных кабинетов — Герин пропал. Или заблокировал, или, или, или… дальше не получалось думать, сознание отталкивало возможный, очень страшный, вариант.
Семиминутный полет казался слишком долгим. И еще издали, во время торможения, Женя тихонечко завыл. Припал к прозрачной стенке, с силой вцепился в дно. Надежды не оправдались: он видел кровь, кровь, всюду кровь — огромное пятно недалеко от выхода пещеры, полоса крови, как будто кто-то полз; все в пятнах у подножия горы, там, где из земли торчали валуны и камни. Контрастный алый цвет на белом фоне, хорошо видимый в свете луны. И если бы он попытался вспомнить, из-за чего вечером у них произошел конфликт, не смог бы — все вылетело напрочь. Не соображая, что делает, Женя вывалился из гравиталета, дополз до окровавленного снега, достал пробирку из кармана и зачерпнул хрустящий материал с любимым ДНК — «Я выращу себе его глаза!».
Опять заполз в гравиталет, спустился вниз, к подножию горы, забил еще одну пробирку снегом. Два вида крови, одна темнее, другая со свекольным оттенком. Какая именно его? «Я дома разберусь!» — подумал Женя. Заметил, что пальцы, держащие пробирки, синеют.
Трясло. От холода. От страха. От всего.