— Это будет первое, что он скажет.
— А если не первое? — Воля подложил палец в ладонь ребенка — маленькие пальчики плотно обхватили его — и всхлипнул еще раз.
— А мы его специально научим.
Воля молчал. Рукавом только смахнул первую слезу.
— Волечка, ты чего?
— А-а, — совсем расклеился участник и соскользнул вниз, на горячий песок. Уткнулся носом в ребенка и зарыдал.
— Воля, ты самец. Держи себя в руках, — вмешался Гера.
— Ты же не оставишь меня одного? — раздался взволнованный голос Саши, и он быстро переключился на вторую пару.
Кира и Саша тоже дошли до дома, но, в отличие от первой пары, зашли в дом. Фикус стоял у окна и отбрасывал размашистую тень, часть которой наползла на платье перепуганного Саши. Участник все так же держал ребенка, который мирно спал, и широко распахнутыми глазами смотрел на Киру, к чьей трансляции и подключился Гера. Смотреть на спасателя со стороны у него не было ни малейшего желания.
— Свет мой ясный, — со знакомой приторной ноткой отозвался Кира. — Ты же понимаешь, что я не могу оставить группу? У нас много работы. Но сегодня я постараюсь закончить пораньше, — спасатель пошел к Саше и чмокнул его в лоб. — Не бойся, ты справишься. В инструкции написано, что младенцы большую часть суток спят. Так положи его и развлекайся! Смотри, какое море, — махнул он на окно.
— Да, но, — жалобно протянул Саша.
— Все будет хорошо, ты же умничка! — спасатель потрепал партнера за щеки.
— Но ведь…
— Да-да, свет мой. Мне пора, — Кира ответил уже в дверях.
— А если…
— Пока, радость моя! — выкрикнул спасатель с берега. Обернулся перед тем, как залезть в гравиталет — Саша стоял у окна. Кира послал ему воздушный поцелуй, прервал трансляцию и был таков.
— Ромочка, а-а-а-а, нет, я не верю! — радостно взвизгнул Воля, и Гера незамедлительно переключился на пару номер один.
Рома сдернул ткань с клетки, и теперь перед Волей копошились двое маленьких, втрое меньше Вали, черно-белых, слишком пушистых и настолько же милых пандят.
— А-а-а-а, — безотрывно тянул участник, словно напрочь позабыл все слова.
Пара успела войти в дом, и теперь Воля сполз не на песок, а на ровный дощатый пол. Рома открыл клетку, достал зверят и переложил их на партнера, а тот замер и вроде бы перестал даже дышать: ребенок мирно сопел на его руках, а панды, жалобно пища, расползлись по коленям. Один звереныш добрался до живота, на котором майка задралась, и носом уткнулся в пупок. Воля покраснел, напрягся, и со стороны казалось, что он вот-вот, и лопнет от натуги.