И тогда Себастиан влепил мне пощечину. Он ничего не сказал, удар был несильным, но я убежала из кухни и закрылась в ванной. Но запереть дверь я не могла, потому что после возвращения Себастиана из больницы, все ключи из ванных комнат забрали.
Я долго просидела в ванной, пока он не пришел. Когда Себастиан попытался открыть дверь, я намертво вцепилась в ручку. Себастиан не пытался вышибить дверь и даже не пытался потянуть ее на себя со всей силы, хотя так ему удалось бы открыть ее без труда. Я не сразу поняла, что он задумал. Но через несколько минут почувствовала, что металлическая ручка двери раскаляется. Себастиан принес зажигалку из кухни и молча нагревал ручку, пока она не раскалилась, и мне пришлось ее выпустить. Дверь открылась сама.
Он подошел ко мне и задрал платье вверх. Потом расстегнул лифчик и посмотрел на меня в зеркало.
– Может, закроем дверь? – прошептала я.
Я слышала, как Клаес ходит по первому этажу. Горничная тоже была где-то рядом. В саду кто-то подстригал траву, а охранники, как обычно, сидели в будке. Себастиан ничего не ответил. Он не был рассержен. Изнурен, с темными кругами под глазами, но не рассержен. Он расстегнул брюки, стянул их и ударил меня тыльной стороной ладони в висок. Часы попали мне в скулу, рядом с ухом. Я опустилась на холодный кафельный пол, позволила стянуть трусы. Задранное платье сдавливало шею. Он сжал одну грудь ладонью, а сосок другой взял в рот и начал сосать. Он сжимал и тискал мою грудь. Я не хотела быть изнасилованной, поэтому взяла его руку и положила мне между ног. Он сунул в меня два пальца. Я сама подняла ногу, не хотела, чтобы он брал меня силой, оперлась о ванну и дала ему войти в меня. Он кончил быстро, поднялся и ушел.
Когда Сандер попросил рассказать, как Себастиан бил меня, я рассказала. Но я не призналась в том, что испытала облегчение. Кровь забурлила у меня в жилах и ударила в голову. Я чувствовала, что владею контролем над ситуацией. Что теперь, после того как он меня ударил, он больше не сможет причинить мне зла. Все увидят, какой он на самом деле, и избавят меня от него, освободят. Побои дадут мне повод уйти и не вернуться. Никто не заставит меня заботиться о нем, утешать его, развлекать его, даже я сама. Говорят же, что после первого удара нужно уходить. Нельзя оставаться с мужчиной, который тебя ударил, пусть он хоть тысячу раз попросил прощения. Потому что за первым ударом последуют другие. Всем это известно.
Но Себастиан даже не просил прощения. Щека у меня припухла, но синяка не осталось. И она почти не болела. Никто не видел, как он меня ударил. И идти мне тоже было некуда.
38
Наступил последний вечер. Последняя неделя мая. Никакого выпускного у Себастиана, естественно не было. После того, что произошло в ванной, мы об этом не говорили. На выпускную вечеринку Лаббе он не пошел, хотя его приглашали. Я тоже не пошла. И думала, что к Аманде он тоже не пойдет.
Но однажды он заявил, что устраивает вечеринку. Это был четверг, на следующее утро всем надо было идти в школу. Но день был на удивление солнечным, воздух свежим, небо без единого облачка, и на душе у меня было легко. Я думала о лете, о том, как здорово устраивать барбекю, купаться голышом, ходить в сандалиях.
– Много гостей? – спросила я.
– Как обычно, – ответил Себастиан.
Было тепло, около двадцати пяти градусов. Я думала, что вечеринка будет у бассейна или на берегу моря, мы будем выпивать, болтать, слушать музыку. Как прошлым летом. Или почти как прошлым летом. Когда Себастиан устраивал вечеринки по поводу и без. И какие вечеринки!
Сандер сказал мне, что Себастиан тогда все уже решил, что для него это был в буквальном смысле «последний вечер». Что Себастиан уже тогда знал, что умрет. Возможно, он планировал самоубийство, но издевательства Клаеса заставили его поменять планы. Следователи не нашли никаких доказательств того, что Себастиан что-то планировал, так что это все предположения Сандера. Никто ничего не знает. Но мне кажется, Сандер прав.
Деннис с двумя приятелями прибыли первыми. Себастиан не говорил, что позвал Денниса, но его появление меня не удивило. Но вот зачем он привел друзей? Мы никогда не общались с его компанией. Сначала они сидели у бассейна и неприятно ржали. Среди окружающей роскоши они сразу почувствовали себя как дома, и это настораживало.
Потом появились девушки. И видно было, что их не пригласили, а заказали. И стоили они недорого (что тоже было видно). Они взяли бокалы и приняли соблазнительные позы, ожидая дальнейших инструкций. Сначала я думала, что это Деннис их вызвал, но приветствовать их пошел Себастиан. А потом он сказал Деннису: «Можете начинать».
Деннис был в шортах. Он нагнулся и подтянул носок на левой ноге. Резинка ослабла, и носок постоянно сползал. Он снял кепку и положил посреди стола. С места, где я стояла, видно было, что кепка внутри черная от пота и грязи. Деннис с приятелями пошли в спальню Клаеса. Только не Себастиан, думала я, он на такое не способен.
Ноги у меня подкосились, и я опустилась на песок. Я сидела и смотрела снизу вверх на девушек. Ближайшая ко мне была в черных колготках с зацепкой. Для колготок было слишком жарко. Скоро колготкам конец, подумала я. Она отставила в сторону бокал. Ноготь на большом пальце был обгрызан до мяса. Я хотела, чтобы она посмотрела в мою сторону, но девушка старалась не смотреть на меня. Я думала, что если загляну ей в глаза, то увижу в ней живого человека и смогу испытать злость, и разочарование, и ревность, и броситься прочь из этого дома, но она прятала глаза. Вместе с двумя другими девицами она удалилась в спальню, а я осталась сидеть на песке. Я чувствовала ее запах – пота и дешевых духов, и сидела как парализованная. Я не могла ни кричать, ни плакать, ни протестовать.
Себастиан зашел внутрь, когда Деннис с приятелями вышли через двадцать минут. Я не спрашивала почему. Я не просила не делать этого. Я не плакала. К тому времени уже пришли Лаббе с Амандой. Прежде чем закрыть дверь, Себастиан обернулся и посмотрел на меня. Глаза у него были темные, безжизненные.
– Ты со мной?